Любовь по контракту
Шрифт:
Решительно встав, она направилась к той самой женщине, которая уже собиралась уйти, увозя на санках младшего ребенка. Каролина даже приостановилась, понимая, что ошиблась в своих выводах. Но все же, она не могла оставить все, как есть.
— Простите? — она практически догнала женщину, которая обернулась на ее оклик. — Простите, разве это не ваш ребенок? — девушка указала в сторону горки, на вершине которой уже сидел мальчик в синей курточке и красной шапке набекрень.
— Конечно, нет, — нервно хмыкнула мамочка, собираясь уходить, — я его тоже сегодня увидела в первый раз. Кажется, он
— Один? — опешила Каролина, не зная, что теперь делать. — То есть, вы хотите сказать, что ребенок здесь долгое время находится один, а вы… вы все не…
— Да какое мне дело до чужого сопляка? — возмутилась женщина, окидывая Каролину злым взглядом. — Если его родителям пофиг, где шляется их ребенок, почему я должна за ним следить?
Опешив от такого напора, Каролина замолчала, обдумывая, как ей поступить. Малыш явно успел замерзнуть за это время, но увести его отсюда, значит… а вдруг его ищут?
— Вы могли запомнить его маму или того, кто привел его сюда, — не желая отпускать единственную свидетельницу, Каролина тронула ее за руку. — Подождите, надо вызвать полицию и…
— Те надо, ты и вызывай! — взвилась женщина, вырывая руку из захвата Каролины. При этом она бесцеремонно оттолкнула девушку, что та едва успела отскочить, чтобы по ногам не проехали санями. Ребенок в них вздрогнул от резкого окрика матери и захныкал. Женщина бросила поистине свирепый взгляд на Каролину, а затем еще громче заорала, — пошла с дороги! Ты ребенка моего напугала, дура! Нянчись сама с этим беспризорником, а меня не вмешивай! Благодетельница!
Решив, что связываться с такой мегерой себе дороже, Каролина обратно сунула телефон в карман куртки и направилась к мальчику. Нужно выяснить, как его зовут и где его мама. Может, у ребенка найдется какая информация на курточке или сам скажет, где живет.
Пока она выясняла у мамаши информацию, мальчик успел скатиться вниз с горки и теперь снова карабкался по ее снежному бортику. Пару раз оступился, и у Каро застыло дыхание от того, что он мог запросто сорваться вниз.
— Погоди! Малыш! Нельзя так высоко забираться на горку, — она поспешила за ним следом, опасаясь, что он снова пойдет по краю. — Погоди… где твоя мама?
Мальчик остановился, смотря на раскрасневшееся лицо тети, которая что-то ему говорила, а затем громко рассмеялся, показывая белые зубы. Каро притормозила, не понимая, чем вызвано веселье ребенка, а, может, он был болен? Он явно не понимал, что она от него хочет, и только смеялся в ответ. Ну, не иностранец же он, в конце концов?
— Кати-сся, — крикнул он, быстро съезжая вниз и весело хохоча.
Каролина и глазом моргнуть не успела, как он оказался внизу. Что делать? Как остановить этого непоседу и расспросить, где его родители? От нечего делать, пришлось осторожно катиться за ним следом, но мальчишка уже карабкался вверх в гору.
— Да что б тебя… — выругалась Каролина, пытаясь остановиться с ним рядом. — Подожди, малыш. Как тебя зовут? — решив все же проверить свою теорию, последний вопрос она задала по-английски.
— Эрни, — ответил мальчик на том же языке, сверкнув улыбкой. От неожиданности она запнулась, едва не пропахав носом свежий сугроб. Черные глазки-бусинки смотрели на нее с интересом. —
— Значит, ты не русский, — пробормотала девушка себе под нос, а затем подскочила на ноги. — Где твои родители?
Мальчик снова рассмеялся и побежал вверх, на горку, перепрыгивая через ледяные ступеньки.
— Эрни, постой, — попыталась остановить его девушка, но тот ее не слушал. — Давай, ты остановишься и мы поговорим, — забыв, она проговорила это на русском, и ребенок ее явно не понял. — Эрни, стой!
Но было поздно. Лихо скатившись до середины ледяной горки, его неожиданно крутануло в сторону, от чего мальчик ударился о ледяной край и дальше проделал путь вниз головой. Вскрикнув от испуга, что он мог удариться головой, Каролина бросилась следом, скользя по накатанному льду.
Эрни лежал неподвижно, и девушка практически рухнула рядом, ощупывая его и осторожно осматривая на наличие повреждений. Лицо мальчика было мертвенно бледным, особенно ее испугала льющаяся по щеке кровь. Обнаружив рану над бровью, Каро попыталась остановить кровь. Ребенок приоткрыл черные глаза и заплакал, что-то бормоча под нос. Он свернулся клубочком, мешая девушке его осмотреть.
— Потерпи, маленький, — прошептала Каро, дрожащими руками доставая из кармана телефон. Непослушные пальцы с трудом нажимали на кнопки, а дрожащие руки так и норовили выронить аппарат. — Ребенок упал с горки в парке, — голос срывался, а набегавшие на глаза слезы, душили, мешая говорить. — Нет, я не мама, я просто шла мимо. Пожалуйста, скорее… нет, он был один. Нет… я не знаю, ему больно, быстрее! — она практически не запомнила ничего, что говорил ей диспетчер, лишь молила приехать быстрее.
— Потерпи, малыш, — когда мальчик снова заплакал, зовя кого-то на незнакомом языке. Странно, на английском он понял ее прекрасно, но сейчас упорно не желал отвечать на вопросы девушки. Пришлось оставить бесполезные попытки и только бормотать успокаивающие слова, осторожно поглаживая его по голове. Каро даже укрыла его своей курткой, сама оставшись без теплой одежды на зимнем морозе. Но сейчас ее это не волновало — лишь бы с ребенком было все хорошо.
Дорогу в больницу она практически не запомнила, только уточнила адрес, чтобы потом добраться до дома. Фельдшер скорой помощи уточнял у нее информацию, одновременно ставя ребенку какие-то препараты. Девушка рассказала, что знала, как увидела, что ребенок остался один вечером в парке. Как пыталась расспросить его о родителях, но, кажется, ребенок не говорит по-русски. Фельдшер кому-то по рации сообщила, что найден неизвестный ребенок, скорее всего, в полицию, и Каро приготовилась, что придется снова отвечать на те же вопросы, но уже в участке.
Но она и представить не могла, чем для нее обернется эта операция по спасению. Прикрыв глаза, снова вспомнила ярость на лице темноволосого незнакомца и резкий окрик кому-то. Злой взгляд темных глаз, которым он прошелся по лицам присутствующих, а затем остановился на испуганном лице Каролины. Его губы искривились в презрительной усмешке, а затем он отвернулся и прошел мимо, словно она была пустым местом. Не то, чтобы она ждала благодарности, но откровенное презрение на красивом лице, подействовало как пощечина.