Любовь по НЕрасчёту
Шрифт:
– Олег.
– София, – вежливо ответила я, пожимая его руку. – Но знание вашего имени ещё не делает нас хорошо знакомыми людьми.
– Тогда предлагаю сходить выпить кофе после работы. Выложу вам всю свою подноготную. Вы во сколько заканчиваете?
Вот это напор!
– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
– Отчего же? Рожей не вышел?
– Ваша внешность – не единственный параметр, который я оцениваю при принятии решения.
– А какие ещё? Давай их сюда, я все разобью в пух и прах.
Я улыбнулась:
– Вряд ли у вас
– Учительница, что ли?
– Была. Теперь помощник руководителя. Оочень занятой. Покиньте, пожалуйста, помещение, Олег. Вы мешаете мне работать.
– София, вы же понимаете, что бросили мне вызов? И я теперь не успокоюсь, пока…
В этот момент открылась дверь в кабинет моего справедливого шефа.
– Ты ещё здесь! – недовольно нахмурившись, воскликнул он в адрес посетителя. Судя по играющим желвакам, Никита Андреевич был буквально в ярости.
Тот поднял руки в сдающемся жесте:
– Уже ухожу! – Повернулся ко мне, нахально подмигнул и шепнул еле слышно: – А мы ещё продолжим!
И был таков. Шеф неожиданно двинулся следом, и вернулся лишь через пятнадцать минут. Спросил у меня недовольно:
– Что он тебе говорил?
– Сначала пытался выяснить, что ты за человек. Я отказалась это обсуждать. Тогда Олег пригласил меня на кофе после работы. Разумеется, я тоже отказалась.
– Почему разумеется?
Я пожала плечами:
– Очевидно, что ничего хорошего у этого человека на уме нет. С какой стати я стану с ним общаться?
– Ты такая разумная, София… – устало улыбнулся мне шеф. – Это редкое и очень ценное качество.
– Спасибо.
Никита Андреевич не стал мне ничего больше говорить про Олега. Я так и не узнала тогда, кем он приходится начальнику и зачем его посещал. Это открылось несколько позже.
А пока всё шло своим чередом. Мы работали, довольно много времени проводили вместе. Шеф часто присоединялся ко мне за обедом и нередко подвозил домой. Иногда я замечала на себе его задумчивый взгляд – он был полон каких-то тёплых чувств – дружеских, как мне казалось. Никита Андреевич не уставал меня хвалить за сообразительность и старание, а ругал только за излишнее рвение, ловя на несанкционированных переработках. На выходных мы опять поехали в М-ск на очередной семинар, так как я всю неделю выражала восторг по поводу предыдущего. Получалось, что я будто бы напросилась на ещё один, мне из-за этого было неловко:
– Почему опять я? Почему ты не возьмёшь с собой кого-нибудь из отдела продаж?
Он махнул рукой:
– Они там сами с обучением разбираются. Ездят все по очереди, по расписанию. А мне тоже полезно бывать на таких мероприятиях, но одному скучно, да и кого же брать, если не личную помощницу? Ты же пишешь конспект… вот и поможешь мне ничего не упустить. Если только тебя не держат дома семейные планы.
Но все мои планы на ближайшие 2-3 года состояли только из верного служения работодателю – так я и сообщила шефу. И
Никита Андреевич покачал головой:
– Ты просто переполнена талантами. Никак не возьму в толк, отчего у тебя нет жениха, – и слегка покраснел, не глядя на меня.
Я пожала плечами:
– Тяжело схожусь с людьми… я имею в виду, вот так близко. Не знаю, может, папина кончина так повлияла. Как будто боюсь привязаться, а человек уйдёт. Мне надо быть уверенной, что он…
– Абсолютно здоров и не лихачит за рулём, – с улыбкой подсказал шеф и даже подмигнул мне: – Кстати, я довольно аккуратно вожу, и хронических заболеваний не имею.
Я смутилась, но ответила как можно более беззаботным, весёлым тоном:
– С тобой другая проблема: ты мой начальник!
– Чёрт! – с улыбкой выругался он. – Но… разве это такое уж большое препятствие?
Я бы, конечно, предпочла замять эту тему, но бесконечный пиетет к шефу не позволял проявлять грубость:
– Ещё какое! Целая полоса препятствий, начиная классовой принадлежностью и заканчивая моей семейной ситуацией, которая не позволяет мне ни отвлекаться на дела сердечные, ни терять работу из-за собственной… нестойкости.
Никита Андреевич молчал какое-то время. Тягостную тишину разбавлял шум дороги и музыка, лившаяся из динамиков аудиосистемы.
– Знаешь, я тоже тяжело схожусь с людьми… близко, – наконец выдохнул шеф.
– Мы с тобой вообще во многом похожи.
– В самом деле? И в чём же ещё?
– В разумности, например. И в трудолюбии.
– Угу… два таких скучных, занудных, положительных одиночества.
Я усмехнулась:
– Вот уж ни за что не поверю, что ты одинок!
– Почему это?
– Возьмусь предположить, что претенденток на твоё внимание столько, что они с лихвой перекрывают упомянутые проблемы со сближением.
– Да? И где же они меня ловят – эти претендентки? Прямо на улице, за руку?
– А ты что, никуда не ходишь?
– Ну почему? Я хожу… вот неделю назад был с тобой в пиццерии, и потом ещё в одном приличном семейном кафе.
– Ну и зря. Так ты ещё долго останешься одиноким. Пока какая-нибудь особо сообразительная претендентка не придумает поймать тебя прямо на работе.
– А куда я, по-твоему, должен ходить?
Я пожала плечами:
– Ну, не знаю, куда обычно ходят молодые свободные мужчины в поисках любовных приключений… скажем, в клуб или на вечеринки к своим товарищам по бизнес-классу.
– Я не ищу любовных приключений.
– А чего ты ищешь?
– Близости. Но только настоящей, душевной… Я бы хотел создать семью, но не с такой девицей, которая ходит по вечеринкам в поисках богатого жениха. А по настоящей любви, понимаешь?
От его слов и проникновенного тона, которым они были сказаны, у меня мурашки побежали по спине. Зачем он всё это мне говорит? Я явно не подхожу на эту роль.