Любовь по объявлению
Шрифт:
— Дело не в способе, — раздраженно вздохнула Эйлин. — Главное— результат. Добрых два часа вы изволили насмехаться надо мной в присутствии всей семьи.
— Прошу прощения, если я ненароком задел вас, — с притворным смирением проговорил Митчел, держа девушку под локоть, пока они шли по вымощенной песчаником тропинке.
— Ах, как трогательно! По-моему, вы знатно позабавились надо мной.
— Что ж, вы правы. Дразнить вас весьма приятно. Тем не менее я прошу у вас прощения.
— Вы слишком много извиняетесь.
— Ну, разумеется, а как же иначе? Но только
— Хорошо, прощаю. Но обедать с вами отказываюсь.
— Но почему? Мне нравится ваша семья. И вы меня очень занимаете, с вами не соскучишься! Я даже готов принять условия вашего объявления и тотчас же пригласить пастора.
— Продолжаете издеваться?
— Вовсе нет. Просто хорошенько обдумал вашу идею и решил, что получится шикарная сделка. Мы подойдем друг другу.
— Не слишком ли быстро вы меняете мнение?
— Окажись у меня хоть капля рассудка, я бы ухватился за ваше предложение сразу, как только вас увидел. Если бы мы договорились, вам недолго пришлось бы завидовать Пэм и Коринне.
Эйлин покраснела.
— Вы несносны! О'кей, вы уже налюбовались розами? Пора возвращаться.
— Нет, подождите…
Митчел провел пальцем по ее щеке. Эйлин в замешательстве посмотрела на него снизу вверх. Их лица почти соприкасались. Стальной взгляд, казалось, проникал насквозь, притягивая как магнитом. Сердце Эйлин сильно забилось. Он явно хотел ее поцеловать. Рука Скотта уже ласкала ее шею. Но внезапно он отодвинулся.
— Завтра заеду за вами в шесть.
Эйлин тоже отпрянула, чувствуя странное разочарование.
— Я не поеду с вами! Зарубите себе на носу!
— Отлично! Тогда пойдемте в дом. Думаю, мне есть что рассказать вашим родителям.
— Вы не посмеете!
— Я? — Его вызывающе непреклонное выражение лица напомнило Эйлин о том, что адвокат привык настаивать на своем.
— Хорошо, я принимаю приглашение. Но только единственный раз. И даю слово, завтра же вы пожалеете!
Девушка резко повернулась и пошла прочь. Вслед ей неслись раскаты смеха, долго звеневшие в ночном воздухе.
Глава пятая
— Шантаж! — вот что это такое, — бормотала Эйлин. — Шантаж!
Она по очереди вынимала из шкафа платья, окидывала придирчивым взглядом и вешала обратно. Рыжая кошка Камилла, уютно развалившись на кровати, с интересом следила за хозяйкой.
— Он же — юрист, а значит, должен понимать — шантаж противозаконен. Но ему наплевать! Он готов на все, даже на бесчестный поступок, лишь бы достичь задуманной цели, — бубнила девушка.
Наконец Эйлин остановилась на зеленом шелковом платье. Оно лучше всего подойдет для мщения, решила она. Платье выгодно подчеркивало ее природные данные, а облегающая струящаяся ткань соблазнительно обрисовывала грудь и бедра. Да уж, если отправляться на свидание со Скоттом Митчелом, следует выбрать самый сексуальный наряд!
А может, адвокат безнадежно влюбится в нее? Тогда она с великим удовольствием отвергнет его в самый последний
— Глупо, — произнесла она. — Скотт Митчел слишком большой циник, он не способен влюбиться. Тем более что по долгу службы изо дня в день, точно гиена, питается разбитыми судьбами.
Но мысль о неудавшихся браках и растоптанных мечтах привела Эйлин в уныние. Давая пресловутое объявление, она как раз надеялась найти человека, который подошел бы к брачному союзу с практической стороны, оставив в стороне страсть.
Как жаль, что Скотт Митчел испортил ее дальнейшую кампанию!
От грусти Эйлин внезапно перешла к бешенству. Уж одну-то страсть Скотт несомненно зажег. Эта страсть — гнев.
Эйлин подобрала с кровати отобранное нижнее белье и направилась в ванную. Налила специальное мыло, пустила воду и забавлялась, наблюдая, как струя воды превращает розовую жидкость в веселые разноцветные пузырьки. Потом развязала тесемки длинного, в черных цветах, халата, который свободно упал на пол. Может, приятное расслабление успокоит ее натянутые как о руны нервы? Сегодня Эйлин потребуется все ее самообладание.
Вот уже три дня Митчел держит ее в постоянном напряжении. Сначала та безобразная сцена в конторе, потом — розы, фарс на семейном обеде. Теперь новый виток «ухажерства» — два телефонных звонка и вновь шикарный букет, присланный в офис. Она не удивится, если увидит Митчела с коробкой конфет в форме сердца, перевязанной розовой ленточкой. Но зачем такие фокусы? Неожиданный поворот на сто восемьдесят градусов просто необъясним, и заверения Скотта, что он, дескать, пересмотрел свою точку зрения, казались Эйлин неубедительными.
Очевидно, Скотт придумал еще один розыгрыш. Может, ему так понравилось ее дразнить, что он решил продолжить игру? Или он задался целью любым способом получить-таки плату — если не деньгами, так ее нервами?
Впрочем, обратного хода нет. Скотт обещал заехать ровно в шесть, сейчас уже половина шестого. Программу Скотт наметил такую: наскоро выпить коктейль, а потом посмотреть мюзикл. При других обстоятельствах вечер, несомненно, доставил бы Эйлин удовольствие. Она любила театр, особенно мюзик-холл, куда ходила с детства. После представления мать всегда водила ее за сцену, где собирались знаменитые артисты. То были сказочные встречи. Но сегодняшний, по всей вероятности, окажется дурным сном, от которого нельзя очнуться.
За окном хлопнула дверца машины. Шесть часов. Какая точность! Чтоб ему провалиться!
Эйлин подождала, пока дверной звонок не раздастся во второй раз.
— А я уж думал, мне придется стоять под дверью, — растягивая слова, произнес Скотт, когда Эйлин наконец впустила его в прихожую.
— Разве я бы посмела? Ведь тогда всему свету станет известно о моих отчаянных усилиях найти мужа.
Он стоял, опираясь о дверной косяк, всем своим видом выказывая спокойствие и непринужденность. Ясно, он не испытывал даже толику той тревоги и беспокойства, что охватили Эйлин. И его манеры раздражали ее еще больше.