Любовь по-соседски
Шрифт:
Я отчаянно желаю прикосновений. Любых. И принимаю очень глупое решение. Я пробегаю рукой вниз по его груди, провожу ногтями вдоль ребер и живота и добираюсь до молнии джинсов. Прежде чем я понимаю, что происходит, Коул поднимает меня одним махом, заходит в квартиру и пинает дверь, чтобы она захлопнулась за нами.
«Нет! Это не должно было случиться!
Тихо, мозг. Мы переходим к приятному!»
Коул поддерживает меня под ягодицы, и я нежно провожу
— Диван, — шепчу я.
Он подходит к дивану, все еще держа меня в своих руках, и садится так, что я оседлала его. Я чувствую его твердый член через джинсы и, как он прижимается к моему сладкому местечку. Мое тело движется по своей собственной воле. Я трусь об него и стону.
Ощущения удивительные.
Глаза Коула закатываются, и он стонет, затем хватает меня за бедра и бормочет:
— Детка, мне нужен твой рот.
Я наклоняюсь и нежно целую его губы, затем прижимаюсь сильнее, открываю рот немного и ласкаю его язык своим. Он издает рык в мой рот, и мое возбуждение достигает своего пика. Я нахожусь в крепкой хватке сильных рук Коула, когда он слегка отстраняется и говорит:
— Я никогда не чувствовал связи с кем-то как сейчас.
Я отвечаю честно:
— Я тоже.
Нас притягивает друг к другу, и это поражает меня.
Он тянет меня вниз, так мой лоб касается его:
— Все развивается слишком быстро, не думаешь?
— Да, это так. Мы должны остановиться. Сейчас. — Я выдыхаю и киваю, когда отвечаю угрюмо.
Он смеется и нежно ласкает мою щеку.
— Я рад, что ты говоришь об этом, солнышко. Я хочу поцеловать твои надутые губки. — Он убирает выбившуюся прядь мне за ухо и продолжает: — Почему бы нам просто не заказать еду?
Беря паузу, чтобы подумать, я играю с его воротником и признаю:
— Звучит заманчиво.
Он улыбается, тянет меня к себе и страстно целует.
Я пропала.
Поцелуи Коула вызывают привыкание.
Через минуту я отстраняюсь и смеюсь.
— Мне лучше встать, или мы проведем здесь всю ночь.
Он вздыхает, встает и очень очевидно поправляет эрекцию. Я краснею и хихикаю. Он хмурится и шепотом:
— Смеешься, солнышко. Если ты не перестанешь дразниться, я, возможно, просто изнасилую тебя.
Звучит как угроза или обещание?
Улыбаясь, я иду на кухню и достаю всё меню на вынос с верхушки холодильника. Мы решили заказать пиццу. Коул делает заказ, и я пишу девушкам свое местонахождение, и мы снова садимся на диван. Через тридцать секунд мы опять друг на друге. Коул каким-то образом оказывается сверху, и его вес ощущается просто идеально. Я оборачиваю руки вокруг его шеи. Он опирается на локти, чтобы не раздавить меня, и оставляет мягкие поцелуи на моих губах. Я не могу удержаться от улыбки напротив его губы. Он очень нежный для такого большого парня.
Мой желудок опускается, когда он проводит кончиками пальцев вдоль моей груди.
«Да.
Я хочу большего. Сейчас.
Моя рука скользит по его шее, движется вниз по широкой груди и животу, пока я достигаю молнию его джинсов.
Дин-Дон
Мы оба поднимаем наши головы и смотрим на дверь.
«О нет, вы шутите!»
Коул стонет, когда хихикает и зарывается лицом в мою грудь. Всё еще посмеиваясь, он говорит:
— Я думаю, что тебе лучше открыть. Если я открою дверь в таком виде, то напугаю кого-то, — фраза выходит приглушенной.
Мы оба смеемся и встаем. Коул лезет в карман, протягивает мне пятьдесят долларов, пока я пялюсь на него.
Он говорит:
— Если бы мы пошли ужинать, я бы заплатил за ужин в любом случае, так что просто заплати проклятому парню и тащи свой сексуальный зад обратно, чтобы мы могли продолжить, на чем остановились.
Я хлопаю ресницами.
Это вполне приемлемо.
Бегу к двери, и Коул смеется. Я открываю дверь, бросаю деньги в ошеломленного подростка-курьера, хватаю пиццу и захлопываю дверь, услышав приглушенное:
— Спа-спасибо! — с другой стороны двери. Бросаю пиццу на кухонный стол, иду к Коулу и спрашиваю:
— Как ты относишься к холодной пицце?
— Обожаю, — отвечает он с ухмылкой.
Я киваю энергично.
— Я тоже, — беру его за руку и веду к себе в спальню.
Я не планирую заниматься сексом с Коулом, но если мы собираемся сделать что-то, то возможно, это будет также приятно. Когда мы в моей комнате, я толкаю его на кровать и седлаю его. Его руки обернуты вокруг нижней части моей спины. Я опускаю лицо к его и вдыхаю запах.
— Это безумие, — шепчет он.
Я целую его в губы, прежде чем отвечаю:
— С прибабахом.
Он ухмыляется и бормочет:
— Безумие в каждой клетке.
— Спятившие. — Я хихикаю.
Он смеется:
— Как в «Пролетая над гнездом кукушки».
Мы оба взрываемся в приступе смеха, так сильно, что качается кровать.
Мое сердце парит.
Это точно, как Тина и я шутим. Мы не можем остановиться. Мы оба весело спорим, чтобы вставить последнее слово и, как правило, оно далеко от того, о чем мы начали говорить. Я не могу стереть идиотскую улыбку со своего лица, но немного успокаиваюсь, когда вижу у Коула такую же.
«Боже, мы идиоты!»
Все еще улыбаясь, я спрашиваю:
— На чем мы остановились?
Коул косится и смотрит, как будто думая, затем быстро переворачивает меня на спину. Он опускает лицо и целует меня медленно. Затем приподнимает голову с серьезным выражением.
— Я знаю, о сексе не может быть и речи сегодня. Я бы даже не стал просить об этом, детка. Но кое-что мне очень сильно хочется сделать, и думаю я просто могу умереть, если ты не позволишь мне.