Любовь по соседству
Шрифт:
– Что касается платья, то ты права. Мне не подобает выглядеть дикаркой рядом с викарием. Как видно, для меня прошло время ярких платьев. Надену голубое...
– Как жаль, – пробормотала Конни, она понимала, что Эбигейл права, но очень сожалела о том, что ее подруге не позволено блистать красотой, как это могла бы делать леди из общества, даже будучи замужем за пэром.
«Может быть, так будет лучше. Если бы Теренс увидел ее в этом платье, он бы не смог оторвать глаз, – подумала мисс Арчер. – Да и все остальные гости смотрели бы только на нее, как на саму осень, яркую
К супруге викария зашла мисс Уивинг, чтобы показать свой туалет, приготовленный для бала, и Констанс поспешила скрыться в саду. Мисс Уивинг пугала ее, хотя Конни не могла не согласиться, что из этой острой на язык дамы получилась превосходная учительница.
Мистер Арчер нашел сестру праздно сидящей на скамейке.
– Конни! Если бы наш дядя увидел, что ты сидишь вот так, не вышиваешь или не изучаешь французский язык, он бы оставил тебя без ужина! – со смехом заметил сквайр.
Воспоминания о прошлой безрадостной жизни уже не приносили печали, и Констанс улыбнулась почти безмятежно.
– С твоей стороны грешно сетовать мне на безделье. Если бы дядюшка узнал, что ты собираешься устроить бал, его хватил бы удар.
– Что с ним, собственно, и произошло, когда он услышал, что наш кузен решил приобрести виллу, – фыркнул Теренс Арчер. – Мы собрали неплохой урожай, и фермеры заслужили один вечер веселья за труды в течение целого года. Конечно, нам с тобой не придется покупать пока новую мебель в гостиную и лошадь для тебя, но я рад, что эти деньги будут потрачены на бал. Самое время немного повеселиться.
– Ты видел миссис Реймз?
– Не беспокойся, Конни, я с каждым днем чувствую, как становлюсь сильнее. Я сдержу свое обещание и сразу после бала направлюсь в Лондон. Наш сосед сообщил мне фамилии нескольких родственников со стороны матери, и я постараюсь их разыскать. Возможно, отыщется какая-нибудь тетушка или двоюродная бабушка, которая согласится приехать и жить с нами.
– Ты помнишь, Теренс, кто-то из них писал дяде, но он всем отвечал, что нет нужды навещать его племянников, – загрустила Констанс. – Он случайно проговорился об этом, когда тебя не было рядом. Как жаль... мы бы могли не испытывать такого одиночества после смерти дяди, если бы он позволил нам общаться с маминой родней.
– Да, я помню, Констанс. Но, дорогая сестра, разве теперь ты все еще чувствуешь себя одинокой? – Арчер взял Конни за руки.
– Конечно же, нет, как можешь ты предполагать такое! Или ты меня дразнишь? – Констанс озабоченно вглядывалась в лицо брата, она все еще не могла привыкнуть, что он может беззаботно шутить.
– Я просто хотел знать, что ты думаешь, – лукаво улыбнулся мистер Арчер.
– Нас окружают такие приятные люди... Даже фермеры вовсе не такие грубые и неотесанные, как говорила моя гувернантка. Взять хотя бы Бирнов...
Сквайр помрачнел.
– Миссис Бирн очень нравится мне, так же, как и ее супруг, хоть он и уступает ей умом. Но их сын... ты ведь знаешь, он браконьер. Боюсь, я буду вынужден устроить настоящую облаву, чтобы очистить наши леса.
–
– Конечно же, ведь он ее сын. Пойми, Конни, я должен навести порядок во всем, и браконьерство – одно из преступлений, которое сквайр не может оставлять безнаказанным.
Констанс понурила голову. Она понимала, что брат прав, но ей так хотелось, чтобы все в Бакминстере шло мирно, и люди медленно, но верно продвигались бы от нищеты к благоденствию.
– Не беспокойся об этом, милая. Все устроится в свое время. Я бы простил Бирна, если б он пришел с повинной и обещал отработать тот ущерб, что нанес нашей дичи, и я говорил об этом с миссис Бирн, но она заявляет, что не видится с сыном, и мне остается только ей верить.
– Она очень самоотверженная и честная женщина, только немного ворчливая, – убежденно сказала Конни. – Она сама прогнала Тома Бирна из дому, когда узнала, чем он занимается, и добиться ее прощения ему будет так же трудно, как твоего.
– Боюсь, ты права. И все же я посоветовал Дику Хинли распустить слухи о том, что утром в день бала я готов вершить в своих владениях справедливый суд. Каждый сможет прийти ко мне и покаяться в прегрешениях, и, обещаю, я постараюсь быть милосердным.
Конни захлопала в ладоши, она искренне верила, что все здешние грешники захотят воспользоваться возможностью получить прощение и утром в день бала к ее брату выстроится очередь желающих встать на путь исправления.
Увы, наивная вера мисс Арчер принесла ее близким немало горя, а ей самой чуть не стоила жизни. До несчастья, потрясшего весь Бакминстер, оставалось всего несколько дней, гораздо меньше, чем до назначенного бала.
5
Эбигейл в черном платье, сшитом еще во время траура по отцу, викарию Тиндаллу, сидела на диване в своей гостиной и слушала, как наверху рыдает Конни. У нее самой не осталось слез. Бедный добрый мистер Реймз был близок ей, как друг и наставник, и сейчас она словно бы заново оплакивала отца, но слезы закончились тогда, восемь лет назад. Ей надо было столько всего сделать... заняться приготовлениями к похоронам, продумать поминальный завтрак для членов приходского совета и дам из благотворительного общества, наконец, решить, как она сама будет жить после того, как в приход назначат нового викария.
Скорее всего, Эбигейл придется искать себе место учительницы музыки или пойти в компаньонки к какой-нибудь одинокой леди. Ее образования недостаточно для того, чтобы наняться в гувернантки, да она и не хотела бы заниматься чужими детьми, не имея собственных.
Но сперва нужно собраться с силами и как-нибудь успокоить Конни, ее рыдания надрывают душу и не дают Минни спокойно заниматься домашним хозяйством.
Накануне, когда к дому Реймзов прискакал на взмыленной лошади Дик Хинли, Эбби долго не могла ничего понять из его сбивчивой речи. И только появление спокойной и надежной миссис Бирн позволило Дику, опасавшемуся слез миссис Реймз, немного успокоиться и рассказать о том, что случилось.