Любовь по требованию и без…
Шрифт:
Ободренная ее безоговорочной поддержкой, я продолжила свое горестное повествование.
– Еще тот тип добавил, что я могу сама себе подобрать квартирку, чтобы, когда наследник приедет в страну, сразу заключить сделку, – чуть не плача поделилась я с подругой своим возмущением.
– Вот гад, – Маря, наконец, выпустила дым и сердито шлепнула ладонью по столу.
Все-таки приятно видеть такое согласие со своими чувствами у близких людей.
– Ну а ты? – подбодрила меня подруга.
– А я взяла и призналась, что у меня
– А он?
– Велел начинать бояться, потому что его клиент так это дело не оставит. Зато оставит меня с голой задницей, а может, и еще что похуже.
– И мою квартирку в Бирюлеве пообещал отобрать, – мстительно наябедничала я.
– Так квартира еще не твоя, чего переживаешь? – удивилась подруга.
– Да, но я уже успела привыкнуть к тому, что мне ее купят. Он ведь обещал, – возмущенно раздулась я. Со своим, даже еще не полученным, расставаться я не любила.
– Ну а Сашка твой не поможет? – Маря прищурилась и недобро поджала губы.
– Я с ним сто лет не виделась и, надеюсь, еще столько же не увижусь, – я тоже поджала губы и возмущенно хлопнула ресницами.
Марьяна откинулась в кресле и нажала кнопку на селекторе, стоящем на столе.
– Слушаю, Марьяна Эдвардовна, – раздался напевный голос ее секретарши Лады.
– Ладусь, сделай нам кофе, и побольше. И пирожных каких-нибудь принеси, у нас военный совет.
– Может, тогда еще колбаски, сыра и бородинского хлебушка? – предложила догадливая Лада.
– Умничка, все тащи! – Маря отключила переговорное устройство и повернула ко мне горящие хищным блеском глаза:
– Так, подруга, твой пасынок захотел войны. Он ее получит…
Глава 3
Как я оказалась в этом доме… часть вторая
Наш с Марьяной военный совет затянулся почти до полуночи, так как умничка Лада к колбаске, сыру и хлебушку добавила еще и бутылочку хорошего коньячка.
Зато результатом его стал листочек, на котором четким почерком подруги был расписан план действий, состоявший из двух пунктов. Вернее, трех.
Но третий пункт можно было исполнить только после первых двух, да и то через полгода.
Наутро отвратительно бодрая подруга растолкала меня ни свет, ни заря, и зычным голосом скомандовала:
– Подъем! Нам нужно к нотариусу.
Приученная отцом-генералом не спорить с такими четкими распоряжениями я подскочила с кровати. С космической скоростью привела себя в порядок, и вскоре мы уже ехали в нотариальную контору, где работал давний Марьянин поклонник, Леня Банников.
Увидев в окно нашу парочку, – широко шагающую, гренадерского роста и вызывающей уважение комплекции Марю и семенящую за ней, словно болонка на поводке, меня, – Леня выскочил из своего кабинета.
Выпихнул в коридор странную женщину, принявшуюся кричать, что сейчас ее очередь. С великими
Вернее, Марю он нежно усадил, а мне просто ткнул пальцем, показывая, куда я могу пристроить свой тощий, совсем ему неинтересный зад.
Но я даже не обиделась, Леня при виде моей подруги разум теряет напрочь. Поэтому остальные женщины просто сливаются для него в одну серую массу. Даже такие красавицы, как я.
Пока Леня ворковал и нарезал круги вокруг моей подруги, я немного вздремнула в своем удобном креслице. Триста граммов коньяка, залитые с вечера в мою мелкую персону, не способствовали сегодня ни бодрости тела, ни активности духа.
Зная, что добрачные игры Лени затянутся надолго, я спокойно пристроила голову на спинку и закрыла глаза.
Разбудил меня голос Марьяны:
– Снежанка, давай свое завещание.
Не открывая глаз, я показала пальцем на сумку и снова уплыла в дрему.
В следующий раз пришлось открыть глаза, когда Маря совала мне в ладонь ручку, требуя поставить подписи на документах.
Все так же, не разлепляя глаз, я подписала там, куда она ткнула пальцем, и в третий раз провалилась в блаженное забытье.
– Вставай, подруга, – меня подхватили под руку и, провожаемые Лениным неудовлетворенным поскуливанием, мы погрузились в такси и поехали дальше.
– Эх, – вздохнула подруга, когда тощая фигура ее поклонника, махающего нам вслед, скрылась за поворотом, – наверное, все-таки надо дать ему доступ к телу. А то даже жалко его становится, такие обломы каждый раз.
– Ты же не любишь рыжих? – удивилась я.
– Ну-у, – промычала подруга невразумительно и как-то подозрительно порозовела.
– Та-а-ак, – протянула я злобным голосом, – а ну, рассказывай, что там у вас было, пока я спала?
– Да ничего не было, – еще больше зарумянилась моя гренадерша. – Ну, поцеловались пару раз, пока ты храпела, и все, – Маря отвернула от меня лицо, заставив насторожиться. Ой, кажется, мы ее теряем!
– Смотри, подруга, главное – не потеряй девичью честь и женское достоинство, раздавая такие щедрые авансы, – припугнула я.
– Ты думаешь, надо было с ним построже? – заволновалась Маря, вытаращив на меня глаза.
– Конечно, построже. С Леней так уж точно, никаких допусков до тела еще лет пятнадцать. А там, глядишь, он уже и сам расхочет, и твоя честь будет в гарантированной безопасности, – строгим голосом предупредила я побледневшую подругу.
И еще пальцем погрозила, чтобы знала, что непотребств мы не допустим.
– Да ну тебя! – осерчала она и, недовольно сопя, отвернулась к окну.
– Ладно, не парься. Леня тебя и пять лет ждать будет, никуда не денется. Если только какая-нибудь дамочка из сборной страны по сумо не явится к нему доверенность оформлять…Ты мне лучше расскажи, что я там подписывала у него в кабинете? – перевела я тему.