Любовь-победительница

Смит Барбара Доусон

Он безумец, демон! Она сопротивлялась мраку, грозившему поглотить ее, затянуть в свой водоворот все глубже и глубже.

– Нет! – Откуда-то из самой глубины ее души возникла молитва. – «Души верующих в руках Господа, и никакое зло не коснется их. И они будут вознаграждены безмерно, ведь Господь испытал их, и они оказались достойны…»

– Ради Христа!

Рука герцога замерла в самом укромном уголке ее тела, и он отодвинулся в сторону. Адам схватил ее за руку, рывком поставил на ноги и подтащил поближе к подсвечнику,

стоявшему на столике.

Взяв Мэри за подбородок, он принялся разглядывать ее лицо, от туго заплетенных кос до дрожащих губ. Теперь она увидела, что его глаза вовсе не черные, а темно-синие, и свечи отражались в них, как крошечные звездочки, разбросанные по сумеречному небу.

– Я должен был понять. Вы вовсе не так красивы, как Джозефин.

– Вы тоже не красавец! И как вы посмели так мерзко обращаться со мной! – Мэри замолчала, потрясенная собственной дерзостью. Должно быть, эта потасовка на кровати лишила ее рассудка. Она дрожала и потирала озябшие руки.

Герцог приподнял черную бровь, и выражение его лица стало надменным, словно с высоты своего положения он взирал на убогую нищенку. Вдруг, совершенно неожиданно, он расстегнул свою накидку и обернул ее вокруг плеч Мэри. Ей стало не по себе, когда она ощутила остатки его тепла, сохраненные влажной тканью. Но все же она была рада спрятаться под ее широкими складками.

– У Джозефин никогда не было склонности цитировать Библию, – сказал он, и в его отрывистом голосе не было ни грана доброты. – Но физическое сходство поразительно. Вы близнецы?

– Да.

– Однако у Джозефин родинка с левой стороны рта, а у вас – справа.

Она настороженно кивнула, пораженная его способностью замечать столь мелкие детали. Они с Джо были зеркальным отражением друг друга, что всегда тревожило их отца. Томас Шеппард заставил Джо пользоваться правой рукой, хотя левая была у нее более развита, он не одобрял ее живую натуру и приказывал ей вести себя так же, как тихоня Мэри.

Герцог снял перчатку и посмотрел на укушенные ею пальцы.

– Вам больно? – злорадно спросила Мэри.

– Ерунда, незначительная царапина. – Он осмотрел ее с ног до головы. – А вы не пострадали?

Это сразу напомнило ей о возмутительной интимности его прикосновений. Сдерживая дрожь, она покачала головой.

– Как вы здесь оказались? – спросил он.

– Я приехала навестить сестру.

– Вы живете в Лондоне?

– Нет.

– А откуда вы?

– Ниоткуда.

– Не увиливайте от ответа. Каждый человек где-нибудь живет.

Его высокомерие вызвало у Мэри редкую для нее вспышку гнева. Именно таких людей осуждал ее отец в своих проповедях – тот немногочисленный круг привилегированных лиц, которые считали, что рождены для власти. Этот герцог принадлежал к их числу.

Она посмотрела в его холодные глаза.

– Не все. В Лондоне очень много бездомных.

Я была потрясена, увидев, как много бедняков живут на улицах, в то время как богатые разъезжают в роскошных каретах.

– Избавьте меня от нравоучений и ответьте на мой вопрос.

Мэри судорожно проглотила комок в горле. Вот и кончилась ее смелость. Этот диктаторский тон вновь заставил ее задрожать.

– Мой отец – священник, ездит с проповедями, – сказала она, подавляя дрожь в голосе. – Мы как раз находились в Суссексе.

Его синие глаза впились в нее.

– Тогда откуда вы узнали, что Джозефин в беде? Ведь за это время послание не успело бы дойти до вас.

Язык Мэри прирос к небу. Как она могла признаться, что Джозефин явилась ей в видении? Герцог только посмеялся бы над ней и назвал ее лгуньей.

Она молчала.

– Итак, мисс Шеппард? Вы ведь мисс, не так ли?

– Да, – прошептала она.

– Говорите правду. Джозефин прислала вас сюда за драгоценностями?

– Нет! Я не знаю, где она.

– Тогда как же вы оказались здесь именно сегодня, именно в этот день? Разве что столкнулись с ней на улице нос к носу. – Он угрожающе шагнул к ней. – Признайтесь, вы знаете, где она прячется!

– Нет! – Мэри судорожно пыталась найти ответ, с ужасом понимая, что придется лгать. Заранее прося Господа простить ее, она пробормотала: – Это чистое совпадение, что я приехала именно сейчас. Спросите Обедайю. Он заверит вас, что я понятия не имею, где может быть Джо.

Адам Брентвелл продолжал приближаться, и Мэри прижалась спиной к тумбочке, завернувшись в его накидку. Она сжалась от страха. Он выглядел таким ожесточенным, таким взбешенным, таким мужчиной! Она невольно вспомнила, как его крепкое тело прижималось к ее телу.

– Не двигайтесь, иначе я позову Обедайю!

Герцог остановился. Она видела, что терпение его на исходе.

– Будьте спокойны, мисс Шеппард. Я не собираюсь набрасываться на вас – если только вы согласитесь помогать мне. И вы будете помогать. Я не успокоюсь, пока не добьюсь справедливости – ради моего брата.

Ее взгляд скользнул к пятну крови на ковре, и она заставила себя задать страшный вопрос:

– Он… умер?

– Его состояние не изменилось.

Мэри сложила руки в горячей мольбе.

– Да будет благословен Господь за это.

– Благословен за то, что Сирил лежит без памяти? Лучше просите Всевышнего быстрее обрушить его кару на вашу сестру.

Как холодны и бессердечны были слова герцога! Его убежденность в виновности Джо вызвала у Мэри бурю протеста.

– Вы ужасно заблуждаетесь. Вам следует искать убийцу, а не невинную девушку.

– Ну, тогда у нас с вами совершенно разные представления о характере вашей сестры. Ее можно считать кем угодно, но только не невинной.