Любовь под луной
Шрифт:
Отец никогда не привозил его с собой в Рэвенвуд. Никогда! Впрочем, Доминик не строил себе на этот счет никаких иллюзий. Он хорошо знал почему. Это был дом Рэвенвудов, дом его отца. Привезти сюда Доминика значило бы признать его сыном. На самом деле, хотя Джеймс Сент-Брайд официально объявил Доминика своим наследником, сыном он его никогда не считал.
Но семя его упало на плодородную почву. У него родился сын...
Доминик принял наследие своего отца, и теперь он возьмет во владение и Рэвенвуд... Дом, который отец ревниво считал своим, станет и его домом.
Да,
Карета остановилась. Через минуту дверца распахнулась, и высокий, могучего телосложения мужчина легко спрыгнул на землю. Двое лакеев, спохватившись, бросились, чтобы поддержать нового хозяина. Но он нетерпеливо отстранил их. Доминик Сент-Брайд терпеть не мог соблюдения принятых формальностей.
Дворецкий Франклин в мятой ночной рубашке, нервничая, переминался с ноги на ногу. Заметив, что карета остановилась, он поспешно сбежал по широким каменным ступеням лестницы.
– Прошу простить, милорд. Если б мы только знали, что ваша милость вернется домой нынче вечером, я бы собрал внизу всю прислугу, и все бы...
– Я ведь не сказал вам точно, когда приеду, Франклин. Так что не стоит переживать. И уверяю вас, я вовсе не ожидал торжественной встречи. А прислугу представите мне утром.
Глаза Франклина чуть не вылезли из орбит.
Новый граф удостоил свою резиденцию всего лишь беглым взглядом.
Вместо того чтобы полюбоваться домом, Доминик взбежал по ступеням лестницы и замер, глядя на грозовые облака, угрюмой пеленой затянувшие горизонт. Там, где еще несколько минут назад полная луна заливала окрестности своим призрачным светом, сейчас сгустилась тьма. Все словно замерло вокруг, затаившись в ожидании грозы. В воздухе пахло сыростью. Доминик не удивился: здесь, в этих краях, погода часто бывала непредсказуемой. Но в Лондоне он задыхался. А сейчас с наслаждением дышал полной грудью. Ему здесь нравится, решил он. Да, определенно нравится.
Глава 3
– Какая ужасная гроза была ночью, – причитала Шарлотта. – А как громыхал гром, ужас! Я уж думала, что свалюсь с кровати!
– Боюсь тебя огорчить, но летом такие грозы здесь бывают довольно часто, – слабо улыбнулась Оливия. – Отец, когда мы с сестрой были маленькими, часто говорил, что это ангелы хлопают в ладоши, когда Господь играет на арфе.
– Ангелы хлопают в ладоши, когда Господь играет на арфе, – эхом повторила Шарлотта, и глаза ее вспыхнули. – Здорово! Непременно расскажу это Колину. Может, тогда он не станет так бояться.
– Шарлотта! Оливия! – донесся до них шепот одной из горничных, Фанни. – Поторопитесь! Разве вы забыли? Приехал новый хозяин. Мы все должны собраться в холле поприветствовать его.
Сердце Оливии куда-то провалилось. Минута, приближения которой она так боялась, наконец наступила.
Положившись на удачу, она спустилась вниз. Ее и Шарлотту поставили в самом конце длинной вереницы слуг. Потупив глаза под бдительным оком суровой миссис Темплтон, Оливия застыла, ожидая того, что должно случиться.
И вот краешком глаза
Он приближался, и нервы Оливии напряглись до предела. Больше всего на свете в эту минуту ей хотелось, чтобы пол внезапно разверзся у нее под ногами и она провалилась бы сквозь землю. И вот страшный миг наступил. Заложив руки за спину, с ничего не выражавшей улыбкой на губах, он стоял перед ней, спокойный и невозмутимый до такой степени, что ей хотелось закричать.
– Оливия Шервуд, милорд, одна из наших горничных.
Оливии пришлось собрать в кулак все свое мужество, чтобы заставить себя взглянуть ему в глаза. И тут же она поняла, что допустила ошибку. Лицо его было непроницаемо. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться, что губы его плотно сжаты. Ни намека узнавания не промелькнуло в его темных глазах. Однако Оливия вдруг с изумлением поняла, что они вовсе не черные, как ей представлялось, а синие, такого густого синего цвета, что кажутся почти черными.
– Мисс Шервуд, счастлив приветствовать вас в Рэвенвуде, – учтиво склонил он голову.
И двинулся дальше.
Оливия растерянно заморгала. Господи, да ведь он не узнал ее! Мысли вихрем закружились у нее в голове. Оливия сама не понимала, что она чувствует. Была ли она рада... или разочарована? Ей хотелось думать, что из нахлынувших на нее чувств самым сильным было облегчение.
Наконец все закончилось. Прислугу отпустили, приказав вернуться к своим делам.
Горничные, сбившись в кучку, возбужденно щебетали.
– Ты видела его? Ничуть бы не удивилась, если бы все лондонские леди были без ума от такого красавчика!
– У него отцовские глаза. Синие, как сапфиры. Говорю тебе, синие, а не черные!
– Держу пари, он мне улыбнулся... видели? Он улыбнулся мне!
– А меня взял за руку! Батюшки, думаю, сейчас хлопнусь в обморок!
Перехватив устремленный на нее вопросительный взгляд Шарлотты, Оливия покачала головой и улыбнулась. Однако та не собиралась сдаваться. Склонившись к уху Оливии, Шарлотта шаловливо прошептала:
– Да ладно тебе, глупышка. Признайся честно, ты ведь тоже засмотрелась на него? Да, красив как сам дьявол!
Вдруг все испуганно притихли. Оглянувшись, Оливия мгновенно поняла почему.
По коридору шла миссис Темплтон. И направлялась как раз в ее сторону.
Сердце Оливии упало. Что такого она сделала на этот раз? А в том, что она провинилась, сомнений не оставалось. Иначе почему бы у экономки был такой грозный вид?
Миссис Темплтон остановилась перед девушкой. Но прежде чем заговорить, обвела грозным взглядом толпу притихших служанок.