Любовь под луной
Шрифт:
– Люцифер, домой! Ступай домой, слышишь?
Еще одна попытка, столь же безуспешная, потом еще одна... В конце концов запыхавшаяся Оливия вынуждена была признать, что планы Люцифера, похоже, не совпадают с ее собственными. Махнув на все рукой, она повернулась и зашагала к дому, а пес неторопливо потрусил следом. Прошло несколько минут, и Оливия невольно улыбнулась про себя: хотя Люцифер был всего лишь собакой, сейчас она уже совсем не чувствовала себя одинокой. Даже страх куда-то отступил. Судя по всему, псу она явно понравилась, усмехнувшись, подумала девушка. И тут же смутилась, сразу вспомнив о его хозяине. Оказавшись возле дома, она
– Сидеть!
Огромный пес послушно плюхнулся на землю.
– А теперь жди. – С этими словами Оливия взбежала на крыльцо.
Захлопнув за собой дверь, она исчезла в доме. Когда через пару минут Оливия вернулась, пес послушно сидел на том же месте. Склонив набок голову и насторожив уши, он терпеливо ждал ее возвращения. Затаив дыхание, она поднесла к его носу раскрытую ладонь, на которой лежал небольшой кусочек сыра.
Люцифер одним махом слизнул его и с любопытством посмотрел на нее. Потом довольно облизнулся, явно рассчитывая на добавку. Оливия рассмеялась.
– Все, Люцифер, хватит. А теперь беги домой. – И она снова указала рукой в направлении Рэвенвуда. К ее удивлению, пес тут же послушался и огромными скачками понесся по тропинке через лес. И только тогда в ее голове молнией сверкнула догадка...
Это Доминик послал собаку! Он приказал Люциферу проводить ее до дома...
Странное чувство охватило Оливию. Несмотря на то что она снова уязвила Доминика, было несомненно, что он позаботился о ней. Столь же несомненно, как и то, что при мысли о нем сердце ее начинало трепетать.
Глава 6
– Цыгане разбили свой табор возле ручья!
Оливия только что вытащила из печки горячий пирог с почками, от которого еще валил пар, и готовилась его разрезать. Нож ее замер в воздухе. Сделав глубокий вдох, она украдкой покосилась на сестру.
– Ты не ошиблась, Эм?
– Я слышала, как говорили, что еще после полудня их повозки проехали через деревню. А потом пришла Эстер и повторила то же. Они стали табором на берегу ручья, рассказала она.
Оливия окинула сестру внимательным взглядом. Странно, подумала она, Эмили выглядит уж чересчур спокойной. Неужели страшные воспоминания о том дне, когда у нее на глазах был зверски убит их отец, больше не преследуют ее? «Господи, – страстно взмолилась она, – прошу тебя, сделай, чтобы это было так!» Но вслух она лишь сказала:
– Может, они здесь просто проездом. Переночуют, а завтра их уже и след простыл. – Хотя цыган, убивший их отца, как потом стало известно, был одиночкой, но в их местах и до того часто останавливались цыгане, гадали на картах и предсказывали судьбу, лудили и паяли старые сковородки, торговали лошадьми. Оливия никогда не боялась за себя. Но сейчас мысль о том, что их табор неподалеку, заставила ее почувствовать себя неуютно.
– То же самое сказала и Эстер.
– Что ж, – добродушно засмеялась Оливия, – тогда будем надеяться, что она не ошиблась. – И она положила большой кусок пирога на тарелку Эмили.
– Как ты думаешь, они приехали... из-за него? – Можно было не сомневаться, что Эмили имеет в виду Доминика.
– Послушай, в Англии тысячи цыган, и все они кочуют с места на место, – напомнила сестре Оливия. – Если они встали табором на берегу ручья, так это довольно далеко от Рэвенвуда. – Она задумалась, потом тряхнула головой и засмеялась. – Нет, думаю, это маловероятно.
Занявшись едой, сестры погрузились в молчание. Доев, Оливия уже собиралась
– Что это?
– Ветер, – лукаво склонив голову набок, ответила Эмили. – Скоро начнется буря, вот увидишь. Я чую ее в воздухе.
На мгновение Оливия закрыла глаза. Она прислушивалась. Подражая Эмили, старалась впитывать каждый звук извне, каждое колебание воздуха. И вот снова началось... Жалобный стон, донесшийся откуда-то снизу, будто из-под земли, сменился пронзительным воем, который становился все сильнее, потом оборвался на самой высокой ноте, и все стихло.
И тогда, в тишине, она снова вспомнила Доминика. Сегодня вечером он открылся ей с другой стороны, и Оливия впервые задумалась, что же должен испытывать такой человек, как он, в чуждом ему мире. Завеса тайны, окружавшая его, чуть-чуть приподнялась, и Оливия увидела мужчину, сурового и неприступного с виду, но с нежной и чувствительной душой, которая так же пела от радости или истекала кровью, как и ее собственная. А когда она, уходя, окинула взглядом его фигуру на фоне окна, ей пришло в голову, как он, вероятно, одинок... так же одинок, как и ветер, что выл и стонал сейчас за дверями их дома. И все же Оливия не хотела лукавить сама с собой: часть ее существа не могла смириться с тем, что в нем текла цыганская кровь.
Меньше всего она ожидала, что на следующий день ее вызовут к нему в кабинет. От страха ей чуть не стало дурно. Поднявшись по лестнице, она осторожно постучала в дверь. Оливия почти не сомневалась, что знает, зачем ее позвали. Прошлым вечером она дала слишком много воли своему языку... И вот сейчас он скажет, что в Рэвенвуде больше не нуждаются в ее услугах.
Когда она вошла, Доминик стоял возле письменного стола. В темно-сером сюртуке и узких панталонах он выглядел на редкость элегантным. Он был чисто выбрит, а черные как смоль волосы, еще влажные после мытья, лежали гладко. Граф был так красив, что у Оливии на мгновение перехватило дыхание.
– Вы хотели видеть меня, милорд? – спросила она, стараясь ничем не выдать терзавших ее дурных предчувствий.
– Ах да, мисс Шервуд! – Словно очнувшись, он указал ей на стул. – Прошу вас, садитесь.
– Если вы не возражаете, сэр, я постою, – нервно облизнув пересохшие губы, произнесла Оливия. Ей пришло в голову, что вряд ли стоит садиться ради того, чтобы услышать приказание немедленно покинуть этот дом.
Взгляды их встретились, и тут, к удивлению Оливии, она заметила, как он смущенно отвел глаза в сторону. Так и есть, с горечью подумала девушка. Стало быть, интуиция ее не подвела!
– Прошу меня извинить, мисс Шервуд, – начал Доминик, неловко покашливая, – но мне так трудно... Думаю, это будет нелегкий разговор... для нас обоих. – Сердце Оливии упало. – Но кажется, этого не избежать...
Оливия с трудом сглотнула вставший в горле комок. На ресницах повисла непрошеная слезинка. Итак, она не ошиблась. Он собирается ее уволить. Боже, в отчаянии подумала она, что же им делать? А Эмили? Да еще на днях нужно заплатить арендную плату за дом...
– Умоляю вас простить мне вчерашнюю безобразную сцену. Хотя, может быть, вы мне и не поверите, но я не так уж часто напиваюсь. Поэтому... – Оливия ошеломленно уставилась на него. В ушах у нее звенело. О чем он?.. Это было совсем не то, что она ожидала услышать. – ... я еще раз умоляю вас простить меня.