Любовь под луной

Джеймс Саманта

– Господи, ну как вы не понимаете! Я ведь даже не могу себе представить, что будет дальше! И как, по-вашему, я могу себя чувствовать? – Она выглядела такой пристыженной, такой несчастной, что Доминик едва удержался от смеха.

– Может, стоит просто предоставить это судьбе? Ах да, я забыл. Ты же не веришь в судьбу, не так ли? – Он незаметно придвинулся еще ближе. Глаза их встретились.

– Не смейтесь надо мной, – умоляюще прошептала она.

– Я никогда не стану смеяться над тобой, – торжественно поклялся он. Его теплые губы прильнули

к ее губам. В этом поцелуе, нежном и сладостном, не было страсти – только любовь и понимание. Глаза Оливии вдруг закрылись, и она почувствовала, как губы ее, мягкие и податливые, покорно дрогнули под его губами. Руки ее обвились вокруг его шеи, и Доминик понял, что она сдалась.

Его близость сделала наслаждение почти невыносимым. Оливия почувствовала, как дрогнули и напряглись соски, упиравшиеся в его твердую грудь, и все ее тело стало плавиться в преддверии чудесного. Она догадывалась, что нечто подобное испытывает и Доминик: его руки крепче стиснули ее талию. С каждой минутой решимость ее таяла.

Нельзя допустить, чтобы это произошло снова, мелькнуло у нее в голове. Воспоминания о той ночи, которую она провела в его постели, вдруг встали перед ее глазами, будто это случилось только вчера. Это невозможно, стучало у нее в голове. Если Эмили узнает, она не переживет! С приглушенным стоном Оливия отпрянула в сторону.

– Я не могу, – задыхаясь, прошептала она. – Не могу! – Глаза ее вдруг наполнились слезами. Надо думать об Эмили... но когда Доминик целовал ее, она забывала обо всем!

Подобрав юбки, она, будто испуганный зверек, шмыгнула в дверь и убежала, моля Бога только о том, чтобы он не последовал за ней.

Так и случилось.

Оливия не доверяет ему, понял Доминик. И с горечью подумал, что для этого у нее есть все основания. Оставалось только гадать, сможет ли он заставить ее поверить ему.

– Ты сегодня что-то тихая, – бросила Шарлотта, когда на следующий день они, покончив с работой, вышли из Рэвенвуда. – Никак, заболела?

– Все в порядке, Шарлотта, – с трудом выдавив из себя улыбку, ответила Оливия. – Ничего страшного. Спасибо, что спросила. – Однако вопрос Шарлотты заставил ее смутиться.

Она совсем смешалась, когда, подняв голову, вдруг заметила, что Шарлотта поглядывает на нее с загадочной улыбкой.

– Ну, в чем дело? – вздохнув, спросила Оливия, – Что у тебя на уме?

– Сказала бы, да боюсь, ты рассердишься.

Оливия шутливо потянула ее за выбившийся из прически огненно-рыжий локон.

– Разве я когда-нибудь на тебя сердилась?

– Вроде нет. – Лицо Шарлотты расплылось в широкой улыбке. – Ладно, так и быть, рискну. Знаешь, я ведь как-то видела вас обоих вдвоем в кабинете, тебя и нашего графа. Вы проверяли счета. Он склонился над тобой, а ты смотрела ему в глаза. И знаешь, о чем я тогда подумала? Что вы двое созданы друг для друга!

– Боже мой, Шарлотта, но это просто глупо! – Оливия растерялась. Господи, если б она только знала... – С чего это взбрело тебе в голову?

– Ты

забыла, я ведь тоже когда-то была влюблена. И знаю, как это бывает. У вас это было просто написано на лицах!

Оливия не выдержала и захихикала: Шарлотта едва ли была старше ее самой, а говорила как умудренная опытом женщина.

– Это как же?

– Как-как! Посмотри на него, сама увидишь!

Острая боль пронзила сердце Оливии. О, если бы все было так просто!

– Глупости! – отрезала она. – Граф возьмет себе в жены кого-нибудь вроде Элизабет Бомонт. Или уедет в Лондон и там женится на такой же леди.

– Элизабет Бомонт? – захихикала Шарлотта, презрительно пожав плечами. – Никогда!

– О, перестань!

– Говорю тебе, этого никогда не будет! – непререкаемым тоном заверила Шарлотта. – Если хочешь знать, тогда, на балу, я с них глаз не спускала. Так вот, если он на кого и смотрел, так на тебя одну! Он, разумеется, старался держаться вежливо, но глаза его все время искали одну лишь тебя! Можешь не сомневаться, моя дорогая! А эта дуреха, держу пари, ничего и не заметила! Вот смех-то! Так и льнула к нему, точь-в-точь влюбленная кошка!

Сердце Оливии, встрепенувшись, вдруг часто-часто заколотилось. Неужели это правда? Она не знала. Но одно ей было ясно: мысли Шарлотты приняли достаточно опасное направление. Надо было срочно что-то предпринять. Лучше всего незаметно перевести разговор на другое.

– Знаешь, теперь мне просто не верится, что я так боялась графа, – продолжала жизнерадостно болтать Шарлотта. – Он вовсе не такой, как я думала. Правда! Иной раз хозяин бывает суров на вид, это верно, но зато никогда и голоса не повысит! А Колин... Знаешь, мой постреленок без ума от него! Только и твердит, что, когда вырастет, будет таким же, как граф. Тогда, мол, и лошадь у него появится под стать Шторму!

– Ничего удивительного, что он понравился Колину, – кивнула Оливия, и взгляд ее смягчился. Колин давным-давно утратил прежнюю застенчивость и теперь трещал, как сорока. А любимой темой его разговоров был Доминик... и, конечно, черный как ночь Шторм. – Мне показалось, что и Колин ему нравится.

Разговор незаметно перешел на другое. Вскоре они добрались до деревни. Оливия, попрощавшись, уже готова была свернуть на тропинку, которая вела к ее дому, как вдруг услышала громкие голоса. Судя по всему, возле церкви собралась толпа. Оливия озадаченно нахмурилась: ее слуха коснулись испуганные вопли и брань.

Обменявшись недоуменными взглядами, они обе как по команде посмотрели в ту сторону, откуда доносился шум. Шарлотта прищурилась.

– Глянь-ка, там и моя мамаша, – присвистнула она.

Взгляд Оливии рассеянно обежал взбудораженную толпу. Да, Шарлотта не ошиблась: в самом центре она заметила Бриджит, мать Шарлотты.

Не сговариваясь, они почти бегом кинулись по дороге к церкви. В эту минуту седая женщины отделилась от толпы. Она увидела бежавших к ней Оливию и Шарлотту, и из ее груди вырвался крик: