Любовь под прикрытием
Шрифт:
– Доброе утро, Любовь!
У меня пересохло в горле: что конкретно он имеет в виду?
Стоп! – сказала я себе в следующую секунду. – Прекрати, Люба! Это всё задумано ради спасения человека, а не для чего-то там такого… Ну и что, что человек красивый?! И мачо бывает плохо!
Правда, учитывая наличие подобной одежды, в мою душу закрались сомнения, а нужна ли ему помощь в том виде, в каком придумала её я? Одного взгляда на полуспортивного кроя чёрное короткое пальто из мягкого кашемира хватило, чтобы понять, что на подкладке внутри нашита очень крутая бирка. И костюм…
Раф кашлянул, и я вернулась к реальности.
– Здравствуйте. Извините, я немного растерялась, – заговорила я, – вчера вы выглядели несколько иначе, поэтому я не сразу вас узнала. Разительная перемена. Присаживайтесь, пожалуйста.
Я повернулась к окну, якобы чтобы прикрыть створку, а на деле мне просто нужно было ещё несколько мгновений, чтобы унять колотящееся сердце и перестать говорить дурным голосом. Будь он хоть Гарун-аль-Рашид под прикрытием или принц эльфов, нельзя терять достоинство и самообладание! Мне больше не двенадцать лет, чтобы смотреть влюблёнными глазами на парня и тайком вздыхать. К тому же реальность складывается так, что в ближайшие пару месяцев, а может, и больше мне действительно понадобится защита.
– Я хочу знать детали, Любовь, – сказал Раф совершенно по-деловому.
От его густого, с лёгкой хрипотцой баритона у меня снова поползли мурашки по рукам. Надо его обратно попросить бороду отрастить и не расчёсываться. Я сделала лицо надтреснутым кирпичом, притворяясь испуганной, но в целом вполне себе бизнес-леди.
– Очень рада, что вы пришли!
– Я обещал, – сказал он, как будто все, кто обещают, хранят слово.
В кабинет сунулась Лидочка. Остренький носик излучал неприличное любопытство. На губах как волшебству появилась призывная красная помада.
– Любовь Алексеевна, я тут чаёчку…
Я посмотрела на неё строго, а затем спросила у Рафа:
– Хотите чаю, кофе, воды?
– Нет, спасибо.
Он обернулся на мою помощницу, и ту аж повело. Придушу.
– А шоколадку или печенье? У нас даже молоко есть. И виски. И весь ассортимент шоколадных сырков, – не унималась Лидия.
– Благодарю, я не голоден.
– Лида, дверь, пожалуйста, закрой, – приказала я. – С той стороны.
Помощница скрылась. Кажется, придётся с ней беседовать о корпоративной этике и чётко обозначить границы. В крайнем случае – прикончить. И взять на должность помощника козлобородого профессора на пенсии, чтоб уж наверняка не зарился.
Я протянула Рафаэлю распечатку об истории Новосибирского скупщика молока, которую мне принёс вчера Юрий Николаевич.
– Ситуация у меня складывается почти аналогичная. Мы – компания небольшая, но активно развивающаяся. «Творожное солнышко» выпускает пять наименований творожных сырков в шоколаде на одной производственной линии. В сутки выработка составляет полторы тонны продукции, хотя в прошлом месяце мы дали две и планируем разрастаться. Склад-холодильник у нас есть, но мне нужен более удобный и просторный. Как раз в Саларьево. На линии работает посменно десять человек, на складе пять, плюс охрана. Мы также сами изготавливаем
Раф кивнул и посмотрел с внимательным прищуром:
– Вчера вы сказали, что у вас нет денег даже на телохранителя.
Меня слегка передёрнуло. Нет, конечно, неприятно, когда ловят на лжи. Но ведь ради него же и было задумано! И я ответила чуть обиженно:
– Да, сказала. Так и есть. Бизнес я открыла на свой страх и риск. Всё в кредит. А вы посчитайте, сколько идёт на зарплаты, аренду, сырьё, взятки и сертификаты! И налоги ещё, налоги не забудьте! Что получается?
– В зависимости от вашей прибыли, – усмехнулся Раф. – И любви к искусству.
На днях по телевизору одна известная ведущая заявила, что умный, богатый, красивый, любящий и сильный мужчина – это пять разных человек. По этой логике в моём кресле для посетителей сидело сразу три человека. По меньшей мере. Но лучше б умный сегодня не приходил, выкручиваться трудно. Пришлось сделать вид, что я дура, незнакомая со словом «сарказм», и продолжить:
– О конкурентах. Крупные компании, в данном случае Тримм-Тиль-Бан, которую выкупил ещё более крупный международный монстр, действуют в нашем сегменте так же, как гипермаркеты на районе – планомерно всех выживают. Мы должны как-то парировать, чтобы остаться на плаву. Но даже если дело и не в них, то остальные местные скупщики молока настолько не рады тому, что я предлагаю всем фермерам стабильную цену закупки надоев круглогодично при условии эксклюзивности, что запаслись битами.
– Есть доказательства угроз? – спросил Раф уже без усмешки. Его взгляд стал сухим и опасным, как у военного при рекогносцировке.
– Нет, пока всё только устно и анонимно. Но, – я многозначительно глянула на распечатку криминального происшествия, – я боюсь. Очень.
Раф внимательно пробежался глазами по статье и поджал губы.
– Возможно не безосновательно. В Подмосковье аналогичные случаи были?
– Нет, – вздохнула я. – Известно, что в конце октября одна фермерская семья в Лапушкино пропала. И я не знаю, было ли совпадением то нападение на меня в метро. Сначала не состоялась встреча, сломалась машина, не приехало такси, потом эти ужасные парни…
– Таких много, – взглянул на меня Раф.
– Да, но учитывая все эти бои за молоко, уже и случайное нападение не кажется простым инцидентом.
– Понял. И сколько, на ваш взгляд продлится опасная ситуация?
– Пока все не привыкнут. Два-три месяца. Может, немного больше. Как правило, кризис имеет обыкновение рассасываться.
– Резонно.
– Я могу вас оформить официально на работу, по трудовой или с договором подряда.
– У вас серьёзный подход, – вновь усмехнулся Раф.
И я опять смутилась. Удивительно, другого бы уже за пояс заткнула, а тут робею…
Но Рафаэль протянул мне паспорт и равнодушно произнёс:
– Пусть будет временный трудовой договор, хотя по сути мне всё равно. Сделайте на месяц. С пролонгацией по мере необходимости.
– Хорошо. – Я потянула к себе документ в обложке из крокодильей кожи.
Голова слегка закружилась. Всё-таки на реальность происходящее было слишком мало похоже. Я начальник Рафаэля Гарсия-Гомеса?! Кажется, я перепила на досуге шампанского и заснула, а шальные пузырьки ещё шастают по моей крови, обеспечивая галлюцинации.