Любовь под снегом
Шрифт:
Операция по бесшумному проникновению на территорию Алёны Игоревны прошла успешно – Настя успела запихнуть подругу в ванную и только затем принялась раздеваться.
– Ой, Настя, привет. Марина в ванной, да? – прислушалась к шуму воды женщина.
– Ага. Ещё раз здравствуйте. Извините, что без предупреждения, я сегодня с ночёвкой.
– Что–то случилось? – тихонечко спросила Алёна Игоревна.
– Новогодний бал у нас случился, – громко и чётко ответила Настя, надеясь, что Марина уже в состоянии воспринимать информацию и поддержит легенду,
– А, – тут же потеряла интерес женщина. Ладно бы серьёзные сердечные проблемы, а то учебные дела. – Кушать будете?
– Может, попозже, хорошо? Пока Маришка умывается, я чай сделаю, если вы не против.
– Настюш, чувствуй себя как дома, не смущайся моему присутствию.
Алёна Игоревна лепила пельмени и, судя по количеству теста и начинки, Настя предположила, что закончит та ещё не скоро. Состояние Марины вменяемым назвать пока было сложно, поэтому предлагать помощь Настя не стала и сбежала в спальню.
– Я уже пришла в себя, – только и сказала Марина, появившись на пороге.
– Я с шампусиком и сладеньким, – кивнула на накрытый стол Настя. – Будем работу работать или делиться с подругой горюшком?
– Я не в состоянии что–то делать, если честно, – Марина плюхнулась на кровать и закрыла глаза. – День – говно! Знаешь, я даже не удивилась, когда узнала. Ну, может быть, совсем чуточку. Слишком это всё было, – девушка замолчала, подбирая подходящее слово, – волшебно. Ведь в жизни так не бывает, чтобы сразу всё хорошо, даже в книгах и фильмах герои сперва проходят какие–нибудь испытания.
– Ага.
– Только почему мне достаются только испытания? Где эта любовь, Насть? – Маришка приподнялась на локте и посмотрела на подругу. – Где она? Я думала… думала, что Сергей – это мне такая награда. За то, что я пережила тогда с Колей. За Женю. Он был такой внимательный, такой заботливый! Блин, да я сама готова была прыгнуть к нему в постель как идиотка какая–то!
– Мариш, да любая повелась бы.
– Не любая! Тебе он сразу не понравился, хотя ты его даже не видела до сегодняшнего дня. И ты говорила, и намекала мне. Я ведь всё это понимала и даже соглашалась с тобой в душе, только не хотела верить, понимаешь? Как тот страус.
– Зато вы не переспали, – нашла хорошее в сложившейся ситуации Настя.
– Ага, повезло. Или не повезло, не знаю, – скривилась Маришка и пояснила свою точку зрения удивленной подруге: – Может и стоило это сделать с ним. Он ведь опытный мужчина, раз так роскошно врёт и ухаживает, то и доставлять удовольствие должен уметь. Ну, по идее.
– Без чувств – это не то, – уверенно заявила Настя.
– Какие, нахрен, чувства? Никаких чувств! Я решила полностью сконцентрироваться на учёбе, найти нормальную работу, заработать кучу денег и жить так, чтобы ни в чём себе не отказывать и никогда, никогда, Насть, не зависеть от каких–то уродских мужиков! – Марина так завелась,
– Ну, план неплохой, конечно. Но из–за пары козлов отказываться от личной жизни – не самая умная идея.
– А кто говорил, что я откажусь? Я говорю, что хочу быть сама себе хозяйкой. Встречаться с кем хочу и как хочу. Я не собираюсь сидеть дома и выпрашивать у мужа на кофточку, пока он делает карьеру и трахает секретарш.
– Марина! – воскликнула шокированная выражением Настя. Если она сама допускала иногда вольности в разговоре с близкой подругой, то Маришка всегда говорила очень правильно и без похабщины.
– А что тут такого? Обычное слово. В конце концов, если я решила стать успешной и счастливой, мне надо привыкать и мыслить по–взрослому.
– Не подменяй понятия. Девушка должна выражаться культурно.
– Кто бы говорил! – расхохоталась Маришка.
Водопад слёз смыл негативные эмоции и теперь, в присутствии самой лучшей подруги в мире, настроение неуклонно росло.
Девушки все–таки добрались и до шампанского, и до сладкого, и даже немного поработали. Алена Игоревна, заглянувшая в спальню дочери, только хмыкнула и позвала есть пельмени.
– Ма, ну какие пельмени на ночь? – возмутилась вечно худеющая Марина.
– Ну да, после мороженого и конфет, конечно никакие! Вечно аппетит сладким перебьют. И хоть бы кто маму угостил шампанским!
– Ну, мама! Давай я тебе налью, только пей у себя!
Марина унеслась на кухню с бутылкой и вернулась с внушительных размеров тарелкой пельменей со сливочным маслом и сметаной.
– Вот, сказала, что на закусь, – грохнула тарелку на стол Маришка и захихикала. – Конечно, не водку пьём, зато вкусненько.
– Мама у тебя – золото, – похвалила Настя, хищно облизываясь на любимые пельмешки. У них дома водились только магазинные и она, в отличие от избалованной заботой родителей Маришки, ценила домашние вкусности.
Когда вторая бутылка опустела и шампанское осталось только в полупустых бокалах, Маришка призналась в ужасном:
– А ты знаешь, что самое страшное?
– Что?
– Я не могу понять, что со мной происходит. Это все так странно. Вот как бы ты поступила на моём месте?
– Ну, – протянула Настя, – наверное, так же. Ты ведь обещала той женщине её не выдавать. Тебе надо как–то теперь с ним рассориться.
– Да я не о том. Вот представь, что вы приехали к дому, он выходит из машины, помогает тебе выйти, целует… – Марина испытующе смотрела на подругу.
– Фу, – содрогнулась Настя, – нет, я не хочу поцелуев такого человека. Фу, фу, фу прям!
– Я тоже не хотела. Но он поцеловал меня и, – Марина закрыла тут же покрасневшее лицо руками, – я совсем с ума сошла. Позор. Так стыдно. Он целовал меня и все эти слова, что он говорил. Насть, он сказал, что с ума сходит, что любит, жить без меня не может. Вот как вообще, а? И мне было так хорошо!