Любовь под соснами
Шрифт:
— Перестань, а? Я так соскучилась.
— А я еще больше. Иди домой, налей себе бокал вина и давай поговорим. Я, кстати, уже налил.
— У меня дома нет спиртного. Я все выпила.
— Чудесная девочка. Тогда пойдем в магазин.
Кристина засмеялась. От его мягкого теплого голоса становилось теплее, мир, жестокий и злой, начинал становиться лучше. Даже зацепившаяся за сосны луна, казавшаяся прежде зловещей, сейчас улыбалась. Ей вдруг подумалось, что зима пройдет, настанет лето, и они с Витькой снова будут вместе плавать и валяться на траве под горячим солнцем.
— Вить, но это же, наверно, дорого… так долго разговаривать.
— Не важно. Сегодня я хочу быть с тобой.
— А завтра?
— Пока еще сегодня, и я здесь. Зачем думать о том, что будет.
В этом был весь Витька. Он умел наслаждаться мгновением, радоваться пустякам. У него было то, чего не могло быть у Кристины при том бремени, которое она продолжала носить с собой, постоянно ударяясь об острые углы. Прошлое не давало радоваться, тянуло вниз, напоминало, что она обычная дрянь, которой еще посчастливилось остаться на плаву.
Сегодня, как и раньше, его руки стирали отпечатки чужих пальцев с ее тела, а его слова нежностью и теплом очищали душу. Сегодня Кристина, впрочем, как и всегда с ним, становилась девушкой, которой хотелось верить.
А потом они еще долго болтали по дороге, и когда Кристина зашла в гостиную и по привычке посмотрела на Маринин стул, он оказался пуст. Видимо, в момент, когда она была счастлива, призрак сводной сестрички оставлял ее в покое.
Кристина рассказала про маму и о том, как она переживает из-за того, что не сможет выплачивать кредит. И Витька, в отличие от Сергея, сказал, что верит, что она со всем справится.
— Ты не представляешь, как я дергаюсь. Взять кредит для человека, который работает на окладе, означает просто ходить на работу и отдавать часть зарплаты. Для меня же это постоянная попытка найти клиентов, которые согласятся мне заплатить. А на данный момент у меня просто нет работы. Меня словно кто-то сглазил, сейчас я получу деньги по последней сделке, а потом я не знаю что делать. У меня нет квартир, которые нужно помочь продать или купить. Такого не было никогда. Это похоже на то, что кукольник хочет, чтобы я потеряла Двенадцать сосен.
— Крис, успокойся и подумай, что ты сделала не так. Все это полная чушь насчет сглаза. Ты сама себя остановила.
Кристина сделала большой глоток вина. О том, что я сделала не так, она прекрасно знала. Она убила человека, свою сестру. И теперь этот дом навсегда останется вечным напоминанием.
— Если бы только я могла тебе обо всем рассказать, — вздохнула она в трубку.
— Так расскажи.
Кристина дернулась от волнения и пролила вино на руку.
— Ты что молчишь?
— Я не могу. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Хорошо, — легко согласился Витька. — Знаешь, кто предложил мне дружить в Фейсбуке?
— Не знала я, что ты зависаешь
— Я вовсе не зависаю. Мне так удобно общаться с Аленкой. А еще нужно для работы. А потом ты знаешь, за границей скучаешь по русским.
— Никто не заставлял тебя уезжать. Кстати, когда ты приедешь?
— Не знаю. Сейчас нет никакой возможности. Работаю даже по выходным.
Через некоторое время связь оборвалась, и звонков больше не было. Наверно, у Витьки на мобильном закончились деньги. Они так и не попрощались.
Вспомнив о Фейсбуке и о том, что она так и не узнала, с кем он там общается, Кристина включила компьютер. Сама она социальными сетями не интересовалась, ей хватало общения на литературных форумах с подобными ей непризнанными авторами. Там они хотя бы обсуждали такие важные вопросы, как идея произведения, финальная развязка и как написать идеальный роман, а на сайтах вроде Контакта хвастались своими фотками «я и пальма», «я и море», что казалось пустой тратой времени. Хотя, задумалась, изрядно захмелевшая Кристина, возможно, ей просто нечем хвастаться.
Вредный Фейсбук предлагал пройти регистрацию. Кристина выдала левые координаты и хитро усмехнулась. Витьку она нашла почти сразу и некоторое время не могла оторваться от его фотки. Одетый в болотного цвета рубашку с коротким рукавом под цвет глаз, он выглядел настолько сексуальным, что заныло сердце. Так захотелось сорвать с него эту рубашечку. Кристина сделала глоток вина и закрыла глаза. Никогда в жизни она не испытывала ни к одному мужчине такого животного сексуального влечения, от которого она чувствовала себя настоящей зверюгой. Перед глазами замелькали картинки их близости, но зазвонивший телефон прервал эротические грезы.
— Мы так и не попрощались.
— Но я не хочу прощаться, — капризно заметила Кристина.
— Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел?
— Да.
— Тогда представь, что я это делаю.
— Я хочу чувствовать, а не представлять.
Витька вздохнул.
— Я предупреждал, что нам лучше не разговаривать.
Так, препираясь и растравливая друг друга несбывшимися желаниями, они проболтали еще немного, пока их снова не разъединили. Услышав короткие гудки, Кристина отбросила телефон на кровать и, как была в джинсах и водолазке, вышла на балкон охладиться. Медленно опускались снежинки, морозный ветер остужал щеки. Каждый раз, когда они встречались, ее раздирало чувство неудовлетворения и жалости к ним обоим. Так хотелось прижаться к нему и никуда не отпускать. Телефонный разговор лишь усиливал тоску.
Нельзя любить чужого мужа.
Окончательно замерзнув, Кристина вошла в комнату, наслаждаясь охватившим ее теплом. На журнальном столике светился ноутбук. Витька насмешливо улыбался со своего единственного портрета. Наверно, надо все-таки попрощаться. Она написала ему «до свидания» и начала нетерпеливо щелкать мышкой. На ее счастье здесь не было фоток с женой и дочками. Только Лондон во всех его зимних видах. Она посмотрела его друзей и обомлела. На одном из профильных фото красовалась… Корзина собственной персоной.