Любовь предусмотрена контрактом
Шрифт:
Поерзала, надеясь уйти от неприятного ощущения. Мне бы еще чуточку поспать. Совсем немного. Магия Центра вот — вот начнет работать и залечит все раны.
К головной боли добавился холод.
Этого я стерпеть не смогла.
Недовольно простонав, я попыталась повернуться. Неудачно дернулась, ударилась затылком и окончательно пришла в себя.
Святые единорожки!
Точно.
Мужик в белой маске с голубыми полосами. Приставил нож к моему горлу. Приказал не двигаться, и… Я просыпаюсь здесь.
Меня похитили.
Похитили
Я сообразила, что вовсе не лежу, а сижу. Спину и руки ломит от холода.
Я резко распахнула слезящиеся глаза.
Потянулась, чтобы вытереть слезы, но не смогла пошевелить рукой.
Запястья опоясывала холодная сталь, вмонтированная в подлокотники. Не в хлипкие и деревянные, которые легко сломать, достаточно лишь опрокинуться вместе со стулом на пол, а в каменные и монолитные. Меня приковали к настоящему трону. К очень странному, если задуматься. Почему частью его конструкции являются металлические держатели?
«Электрический стул! — мысленно ужаснулась я».
Какая глупость.
«Смирительный трон!»
Слишком холодный он для смирения, даже если учесть, что маленькая тоненькая подушечка отделяет пятую точку от промерзания.
Насколько позволяли цепи, покрутила шеей, разминая ее.
Общая обстановка вокруг мало напоминала убранство министерства. Помещение с высоким потолком и длинным рядом стрельчатых окон. Вдоль стен выстроились свечи на позолоченных подставках. Большая часть изображений, которыми расписали почти все внутренности архитектурных элементов, скрадывала темнота.
А я в центре всего этого великолепия, прикованная к трону на небольшом возвышении. Прямо напротив в десятке метрах — дверь. Обычных размеров, но испещренная символами. Еще одна дверь справа. Более неприметная и, возможно, ведущая к свободе, поскольку высоко под потолком сквозь узкие полоски окон пробиваются лучи закатного солнца.
Сколько я здесь?
Полчаса.
Сутки.
Если дело не в магии, то провела я в таком положении совсем немного. Минус время на дорогу, дотащить до трона, сковать, и мы приходим к выводу, что Избранная — Сто — Сорок — Семь — Дробь — Два превратилась в неженку. Две минуты спокойно посидеть ей сложно. Голову неосторожно повернула и все — спину ломит, хвост отваливается.
Из — за высокой и широкой спинки трона я не могла оценить обстановку за спиной.
Попробовала взять ноту.
Отчего — то во мне вспыхнула уверенность, будто эхолокация входит в стандартный набор тайных талантов Избранной, а значит с помощью издаваемых звуков я смогу определить, как велико пространство позади трона.
— Можешь кричать сколько угодно, тебя все равно никто не услышит.
Из — за спинки трона появился мужчина в черном. Нет, не тот. В маске который.
Белая — Маска — В–Полоску!
Просто Маска (Маск?).
Что он делал там?
— Почему? — икнув спросила я.
Столь внезапное
Маска указал на дверь.
Приглядевшись я сообразила, что от одного из символов тянется знакомая нить заклинания тишины. И с десяток незнакомых.
— Можно кричать сколько угодно, меня все равно никто не услышит? — повторила.
Маска кивнул.
Зал содрогнулся от моего крика.
— Помогите! А — а–а — а–а!!!
Последний месяц мне сильно не хватало простого человеческого — поорать. Учить заклинанию тишины меня никто не спешил, чтобы в небольшой коморке я могла насладиться истерикой, как и предлагать посильную психологическую помощь. Каждый день я смотрела на подушку и прикидывала, выдержит ли она лавину скопившихся эмоций?
Поэтому, репертуар быстро сменился:
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Как! Вы! Все! Меня! Достали! Ненавижу! А — а–а!!!
Помимо разгрузки склада душевных переживаний, хотелось проверить голосовые связки. Мало ли. Здесь — помолчи, тут — не говори, рот не открывай, язык прикуси. Так скоро говорить разучусь. А тут хоть проорусь немного. Глядишь, легче станет.
Стало.
Но только мне.
Несколько минут спустя оказалось, что кричать сколько угодно все — таки нельзя. Все же меня могут услышать. Не снаружи помещения, конечно, но вот те, кто пребывают внутри него вместе со мной, такой восхитительной способностью не обладают. Кто бы мог подумать, но Маска не принадлежал к той породе людей, что получают удовольствие от криков страдающей женщины.
Как оказалось, еще чуть погодя, он также не испытывал удовольствия от пения, чтения стихов, попыток стихосложения собственного сочинения, пощелкивания, постукивания, покашливаний, спонтанных выкриков, любительских пародий и бородатых анекдотов.
Методом проб и ошибок мы сошлись на том, что его устраивает невнятный бубнеж. То есть, Маска банально заткнул мне рот, этим и удовлетворился.
Вообще — то все это было далеко не смешно, но мое сознание исчерпало запас адекватного восприятия стрессовых ситуаций.
А потом отворилась дверь.
К нам присоединился еще один мужчина в черном.
Маска Два! В такой же одежде и с такими же полосами.
Я ощутила легкий конфуз.
Их двое. Или больше. В одинаковой форме.
Братья — близнецы? Сектанты? Жертвы моды?
Так может оказаться, что никто из них не нападал на меня в подворотне.
— Все готово? — Обратился Маска Два к приятелю, который продолжал что — то делать за пределами моей видимости.
— Почти. Круг призыва закончен. Дело за малым.
Маска Два подошел ближе.
Платформа с троном возвышалась на целый метр, и мужчине пришлось задрать голову, чтобы как следует меня разглядеть.
— Зачем ты ей рот заткнул? — Наконец спросил он. — Ее все равно никто не услышит.