Любовь предусмотрена контрактом
Шрифт:
Где же ты был раньше, слушатель?
С первого дня в поместье я была уверена, что лысый мужик в балахоне предан роду ле Мералль. Наверное, легкое сходство с Клодом заставляло видеть в мастере жесткого, но верного хранителя. Теперь же появились сомнения. Не в том, что мастер хочет причинить вред Рэйну, а в том, какие именно события он считает благоприятными для благородной семьи.
— Я бы лучше послушала о вас.
— Обо мне?
— Да. Вы храните род ле Мералль потому, что он следует методу Айрэма или для вас важно величие рода?
Хат-Тэм раздвинул губы
— Вы спрашиваете, кому я верен? Методу Айрэма или господину ле Мералль? В моем случае, верность одному неотлична от верности другому. Вы посещали семейную галерею? Род ле Мералль ведется от Айрэма. Он был великим магом и исследователем. И созданный метод испытал первым делом на себе.
У меня глаза на лоб полезли.
Я плеснула еще кофе в кружку, и спросила, надеясь, что голос не дрожит.
— А портрет Георджиана можно найти в семейные галереи рода ле Шан?
— Нет, что вы, — усмехнулся мастер. — Я с уважением отношусь к альтернативным методам, но Георджиан не был ученым. Не любил сохранять свои лики. Он был архитектором, нашедшим взаимосвязь между своей работой и теорией магии. До того, как возвыситься на магической арене он занимался проектированием городов. Без сомнений он был гениален. Слишком гениален, чтобы мастера без его присмотра могли следовать запутанным схемам. У Георджиана не осталось наследников.
— Он пропал четыреста лет назад, и его место занял Айрэм. — Резюмировала я. — Так ведь. Он неожиданно пропал. И поскольку без него защитить устоявшийся метод было некому, Айрэм легко сверг устоявшуюся систему.
— Я бы выразился иначе, но в целом, все так.
Проклятье. Все это время я думала не о том и искала не там. Вот так просто проморгала очевидную вещь.
Я бросила взгляд на схемы в своей тетрадке. Одно единственно слово давало ответ на каждый из выведенных вопросов. Все было настолько очевидно, что я не могла понять, как не сообразила сразу, что происходит.
— И у такого харизматичного парня не осталось ни внебрачного сына, ни приемной кошки. — Пробормотала я. — Чудеса. Вы ведь знаете, что скоро все изменится? Рэйн не видит, но вы уже поняли. Поэтому не желаете лишний раз разжигать конфликт с георджианцами и с ле Шан.
Умиротворенное лицо мастера Хат-Тэма превратилось в белую застывшую маску.
Я поставила кружку на поднос, поднялась, оправила юбку.
— Спасибо за приятную беседу, но уже слишком поздно. Мне пора собираться на примерку.
У самых дверей мужчина окликнул меня.
— Не забудьте письмо, — мастер поднял белый конверт. — Ваша подруга желает сопровождать вас на предстоящем мероприятии.
— 13 -
Я не в безопасности.
Эта мысль горела в голове светящимися алыми буквами, будто перед самым носом кто — то включил неоновую вывеску.
— Белый цвет — это традиционный цвет невесты. — Рассуждала Мадина, развалившись на софе с изогнутой спинкой. Ужасный малиновый цвет обивки буквально съедал гармонию приглушенных оттенков легкого платья девушки. — Последние несколько сотен лет и, конечно, преимущественно среди последователей
Выход из поместья отныне был для меня под полным запретом. Примерка платья состоялась в одной из гостиных, куда свезли десятки сундуков и коробок. По периметру расположились зеркала, а в воздухе витал аромат пудры и цветочных отдушек.
Портниха крутилась вокруг меня, то там, то там поправляя подол и выискивая способ прикрыть тот или иной синяк. Ива подыскивала украшения, способные отвлечь взгляды от гематом, с которыми не справился тональник. Мадина развлекала беседой.
Эпатажная сокурсница заменяла подружку невесты, в данном случае — сопровождающую. Она завалила письмами Рэйна и мастера Хат — Тэма, и те сдались. Соседка по парте получила приглашение. Мне в любом случае полагалась спутница. Я ожидала, что назначат Иву, но, как оказалось, будущая госпожа Мадина ле Дор была предпочтительней безродной служанки.
— Браслеты, больше браслетов. — Тараторила Ива, защелкивала их поверх запястий.
— Перчатки, — возражала портниха. Или кутюрье?
— Бинты будут выпирать.
— Гармошка на запястьях скроет неровности. Госпожа, Анна, вам как больше нравится?
В любой другой день мысль о примерке свадебного платья взбудоражила бы меня. Хотя я перестала мечтать о свадьбе и о том, что зовется «жили они долго и счастливо», белоснежный шелк, фатин, красивыми волнами ниспадающий на плечи, венчающие его изысканные самоцветы, стягивающие талию ленты, кружок металла на безымянном пальце и бесполезные для дальнейшего использования туфли, которые можно незаметно сменить на кружева балеток, заставляли сердечко учащенно биться.
И букеты. Не забыть про букеты и лепестки роз.
В любой другой день…
Сохранение рассудка после свадьбы больше не стояло в приоритете.
Можно не мечтать терроризировать Рэйна до тех пор, пока он не сдастся и не потребует развода. Обидно. Мелочная стерва внутри требовала реванша. Слишком хорошо устроились местные маги, что красиво поют о брачных обязательствах и взаимной ответственности. Молчаливая и покорная жена — очень удобная вещь, которую легко игнорировать. Попробуйте, ребята, кошмар земных мужчин, где складная и ласковая красотка через месяц после свадьбы превращается в мегеру.
— Полагаюсь на ваш вкус, — отозвалась я. — А когда твоя свадьба, Мадина?
Девушка заправила прядь за ухо, и невозмутимо ответила:
— Через две недели. Свое платье я видела только на эскизах. Сплошны оборки, — она поднесла руки к груди и изобразила сердечко. — Лиф расшит стразами, сеточка на декольте.
Мадина пустилась в длительное описание наряда. Я продолжила выстраивать цепочку событий. Из-за перенесенного расписания план требовал срочной корректировки. Но для этого я должна была ясно понимать, в какую интригу попала.