Любовь прекрасна
Шрифт:
— Я эгоист. Я хочу, чтобы ты жила здесь, потому что я счастлив только тогда, когда ты рядом. Но я понимаю, что еще многое предстоит урегулировать. Не беспокойся об этом сейчас.
Он не просил Ленни остаться и, когда отвез ее домой, поцеловал со щемящей нежностью, которая позволила ей сказать:
— Все будет хорошо!
На следующее утро Стэнли позвонил, когда она была еще в постели, и Ленни внутренне сжалась, опасаясь, что он скажет, что не сможет поехать.
— Все в порядке? — спросил он.
— Все прекрасно.
— Тогда встретимся
Конечно, ее страхи напрасны, он едет с ней, и очень скоро она увидит его! Ее сердце слегка подпрыгнуло, и радость разлилась в душе, однако сомнения по-прежнему не оставляли ее. Он сказал, что любит, и она верила ему, он просил ее жить с ним, но не просил выйти за него замуж. Нахмурившись, она с силой ударила кулаком по подушке. То, что она слышала о браке его родителей, могло объяснить его подозрительное отношение к женитьбе.
Что ж, даже если это так, она все равно переедет к нему. Она слишком сильно его любит, чтобы отказаться, и, если он не хочет жениться, она не станет настаивать.
По дороге в аэропорт Стэнли сказал:
— Утром звонила Шарлотта. Она хочет отдать мне фотографии, которые принадлежали моему отцу.
— А почему они у нее? — переспросила Ленни.
— Потому что я не проявлял к ним никакого интереса. Несколько лет назад я даже советовал ей сжечь их.
Ленни заметила напряжение, с каким его длинные пальцы неожиданно сжали руль. Очень деликатно она спросила:
— Но почему, Стэнли?
— Из-за нескольких фотографий я не собирался менять свое мнение об отце. Не помню, сколько лет мне было, когда я понял, что он… скотина.
Она вздрогнула. Его голос был полон такой ледяной горечи, что у нее мурашки побежали по спине.
— Я уверена, тетя Шарлотта не стала бы предлагать фотографии, если бы не была уверена, что это очень важно.
— Я заберу их в воскресенье вечером.
Инстинкт подсказал Ленни, что не стоит комментировать его слова. Когда они подъезжали к аэровокзалу, она коснулась его руки.
— Интересно, как продвигаются ее поиски нашего общего предка?
— Если он действительно существовал, — заверил ее Стэнли, и уголки его рта дрогнули в улыбке, — Шарлотта непременно отыщет его след.
Тепло его улыбки проникло в ее сердце, и она улыбнулась в ответ. Она улыбнулась девушке, проверяющей билеты, и улыбнулась снова, усаживаясь против него в автобусе, который домчал их в маленький городок, где находился аэропорт.
Когда самолет, развернувшись над бухтой, пошел на посадку, она всматривалась в белые утесы на юге и на нагромождение холмов на севере: два потухших вулкана, словно два ангела-хранителя, возвышались позади Хейстингса. Ее сердце сжалось: хотя она никогда не будет жить здесь снова, этот город долго был ее домом.
Она перевела взгляд на Стэнли, он тоже смотрел в иллюминатор. Ее глаза задержались на его шее, сильной, загорелой, с темно-каштановыми завитками волос. Ленни вспыхнула, вспомнив, как ее пальцы ворошили эти волосы предыдущей ночью, вспомнила царапины, которые она умудрилась оставить на его
Ее мать и отчим встречали молодую пару. Они переводили изумленные взгляды с одного на другого, стараясь не выдать потрясения, произведенного их необычайным сходством. Розмэри была более взволнована, и Ленни понимала, что у матери действительно есть повод для беспокойства: неудачные романы дочери заставляли сомневаться в умении выбирать партнера. Правда, Ленни надеялась, что у матери достанет такта не высказывать настороженность по отношению к Стэнли.
Все осложнится, если мать не сумеет скрыть свою подозрительность, думала Ленни, сидя на заднем сиденье машины рядом со Стэнли и держась с ним за руки. Но Розмэри потребовалось немного времени, чтобы понять, почему дочь любит этого мужчину. Ее первый муж был как две капли воды похож на Стэнли!
Пока Билл обговаривал с женой детали званого ужина, Ленни послала Стэнли быстрый, незаметный взгляд, и ее сердце отозвалось радостью в ответ на его улыбку.
Конечно, Розмэри приготовила для них отдельные спальни. Ленни колебалась, когда мать показывала Стэнли комнату на первом этаже, далеко от ее собственной, но решила не встревать с замечаниями.
Позже, когда Ленни вела его по саду, он сказал:
— Думаю, будет лучше, если мы не будем спать вместе в доме твоих родителей.
Они остановились в тени огромной старой магнолии с тяжелыми белыми цветами, пахнущими лимоном и напоминающими фактурой чудесную зиму, и крупными темно-зелеными листьями, словно вырезанными из металла.
Кивнув, она быстро шепнула:
— Я тоже так думаю, хотя это и выглядит глупо.
Он тихо рассмеялся и поцеловал ее, на секунду прижав к себе совсем близко.
— Нет, скорее это сладко и невинно.
Она взмахнула ресницами, ее лицо стало серьезно.
— Я не невинна, Стэнли.
— Я тоже, — сказал он, отбрасывая прядку медовых волос с ее лба. — Это не имеет значения, как и тот факт, что нам придется спать в отдельных комнатах, пока мы здесь. У нас есть время, дорогая. И я люблю тебя.
В тот вечер Ленни надела шелковое платье персикового цвета, которое подчеркивало нежную матовость ее кожи, оттеняло золото волос и придавало глазам удивительный блеск. Но она прекрасно понимала, что не нарядное платье и тщательно нанесенная косметика делали ее неотразимой, а ощущение счастья, которое согревало ее душу, и взгляд любимого человека, устремленный на нее.
Вечер удался. Родителям отчима Стэнли пришелся явно по душе, кузены и друзья смотрели ему в рот, стараясь не пропустить ни одной высказанной им мысли, — он быстро расположил к себе всю компанию. Стэнли танцевал под старомодную мелодию с ее матерью и бабушкой, потом учил Ленни танцам, что-то вроде тустепа и чарльстона. Они смеялись над своими попытками, потом оставили эту затею и перешли к вальсу. Он был первоклассный танцор, и Леонора послушно плыла, уверенная, что последние бастионы недоверия окончательно пали.