Любовь принцессы
Шрифт:
Он отправился прямиком к своему командиру, подполковнику Моррису Пейну, подтянутому человечку с тонким чувством юмора, и сообщил ему, что принцесса Уэльская хотела бы приезжать в казармы неофициальным образом, чтобы поучиться ездить верхом. Он мог бы давать ей уроки рано утром, чтобы это не помешало его службе, начав с манежа, а затем, если все пойдет хорошо, продолжить обучение в Гайд-парке.
Пейн не мог не понимать, что Хьюитт с его неистребимым чувством долга и этикета, самая подходящая кандидатура для такого дела. Серьезность и основательность Хьюитта были залогом того, что и эту задачу он выполнит как нельзя лучше, не допустив никаких
И Диана, и Джеймс ощущали волнение, как в предвкушении путешествия, полного приключений. В то самое мгновение, когда она увидела у конюшен его высокую и статную фигуру, она почувствовала одновременно радость и волнующее напряжение. Она не думала о своих чарах, произведших на него такое впечатление. Он пробудил в ней тайные желания, при этом не отпугнул, а заставил ее почувствовать себя в полной безопасности. Она чувствовала, что привлекает его физически, и, вместо того, чтобы реагировать на это так, как обычно — отмахнувшись словно от назойливой мухи, — черпала в этом силу. Ее манила таинственная неизвестность. Словно она выходила в открытое море, но была твердо уверена, что идет верным курсом.
Еще во времена, когда принц Чарльз только ухаживал за ней, наблюдая за его игрой в поло и любуясь его ловкостью, она находила мужчин в военной форме самыми привлекательными. Не составлял исключения и Джеймс, фигура которого была словно соткана из упругих мышц, как бывает лишь у людей, следящих за собой. Он произвел на нее сильнейшее впечатление.
Он принял Диану и ее фрейлину учтиво и сдержанно, выказывая равное почтение обеим. Диана распорядилась, чтобы на уроки ее сопровождала Хейзл Уэст, потому что она была единственная из ее фрейлин, умевшая ездить верхом. Высокая блондинка с гибким станом, Хейзл была одарена врожденной элегантностью, какую не обретешь ни за деньги, ни стараниями. Она была замужем за полковником Джорджем Уэстом, отставным гвардейцем- гренадером, служившим в инспекционной службе Сент-Джеймсовского дворца; она была как нельзя лучше приспособлена для дворцовой жизни и, по природе живая и веселая, легко сдружилась с принцессой.
Когда Джеймс пошел подыскивать принцессе подходящую лошадь — спокойную серую кобылку, чей покладистый нрав не мог бы ее напугать, — у него и в мыслях не было, что он вступает в новый и долгий период своей жизни. И когда он подсадил ее в седло, проверяя длину стремян и натяжку подпруги, чтобы она почувствовала себя уверенно, Диана очень волновалась и одновременно, как она потом признавалась ему, испытывала благодарность судьбе за то, что так неожиданно, вдруг, нашелся мужчина, готовый жертвовать своим временем ради нее.
Теперь ей оставалось лишь горько сожалеть, что она потратила столько времени, пытаясь умилостивить своего супруга, столько лет пыталась завоевать его любовь и уже забыла, что это значит, когда тебе оказывают бескорыстное внимание. Она могла бы повергнуть к своим ногам целый свет, но что толку в том, если ей нужна была любовь одного-единственного человека, который не мог ей ее дать? Не скрывая своего интереса и искренне желая помочь, Джеймс и не подозревал, что затронул в Диане струну, давно ждавшую прикосновения заботливых рук.
Будучи опытным инструктором, Джеймс чувствовал себя весьма уверенно в качестве
Его властное обаяние и оптимизм сотворили чудо, и он сумел убедить Диану, что очень скоро он научит ее ездить даже без седла. Час спустя, уже спешившись, она все еще оставалась в его власти. Легкая непринужденная беседа, пересыпанная незамысловатыми шутками, только подчеркивала установившийся между ними молчаливый сговор.
Обучение подвигалось благополучно, и вместе с этим участились телефонные звонки. Джеймс с восторгом замечал, что Диана постоянно нарушает размеренное течение его дней: то она звонит, чтобы назначить время следующей встречи, то — чтобы втиснуть в плотное расписание лишний урок. Теперь они встречались уже раз, а то и два раза в неделю, и с непроизвольно счастливой усмешкой он отмечал про себя, что по большей части никакой особой нужды, с точки зрения их занятий, в этих звонках не было. Но ей, видимо, было необходимо все время поддерживать связь с ним, и он радовался возможности услышать ее голос.
Когда Джеймсу удалось рассеять ее страхи и к Диане вернулись первичные навыки верховой езды и некоторая уверенность, они стали совершать прогулки по Гайд-парку в утренней прохладе. Поначалу в этих прогулках за ними тянулся хвост полицейских и детективов в штатском, но вскоре Диана распорядилась убрать охрану.
Обычно они с Джеймсом ехали впереди, а чуть поодаль — Хейзл Уэст. А далее, держась на приличном расстоянии вместе с детективами, часто ехал генерал-майор сэр Кристофер Эйри, командовавший королевскими войсками. Диане был симпатичен этот высокий обходительный генерал (впоследствии принц Чарльз уволил его из своих личных секретарей, очевидно, из-за слишком явных его симпатий к Диане). У него были прозрачные голубые глаза и гладкие седые волосы, и он являл тот тип представительного, добродушного и веселого, старой закалки государственного деятеля, с которым она чувствовала себя легко и свободно.
Прогуливаясь рысцой по парку, наслаждаясь зрелищем ранних лучей солнца, отражающихся на тихо плещущейся глади Серпентайна, она чувствовала себя счастливой, как еще никогда в жизни. Этим встречам суждено было стать отдушиной, столь необходимой ей в напряженной повседневной жизни.
Она поняла, что доверившись Джеймсу как учителю, она одновременно поверила в него как в человека. С ним она снова смогла вздохнуть свободно и хоть на короткое время сбросить тяжесть с души. Его деликатность и ненавязчивость в обращении оставляли за ней право самой определять степень близости их отношений, и, когда они обсуждали мелкие подробности повседневной жизни, ей уже приходилось сдерживать себя, чтобы не выложить перед ним всю подноготную своего печального существования.
И тогда она предпочла сосредоточиться на выяснении обстоятельств его жизни. «Есть ли у вас подружка?» — спросила она, пытаясь казаться безразличной. Но когда он сказал ей, что никого постоянного у него нет, она облегченно опустила плечи и пошутила, что наверняка скрывается у него где- нибудь целый гарем. Он беззаботно рассказал ей о своей холостяцкой жизни, не подозревая, что мысль о том, что он может утешаться в объятиях другой женщины, ложится новым грузом на ее истерзанную ревностью душу.