Любовь против нелюбви
Шрифт:
Катерина только вздохнула – ведь они и вправду в это верят! Болтовня служанок – одно, а когда человек, подобный Джону, по местным меркам образованный и весьма рассудительный, серьёзно о таком говорит – неужели и правда это не сказки?
С другой стороны, её магия – это совсем не сказки. Свет-то горит! И вода греется!
– Посмотрим ближе к весне, – кивнула она.
Когда у них тут вообще весна?
И снова в дверь застучали.
– Миледи Кэт, вас требует миледи Маргарет! – раздалось из коридора.
Вот только ещё не
– Не пугайся, Кэт, всё будет хорошо, – Джон ободряюще взял её за руку. – Пойдём, я сопровожу тебя.
Он вежливо предложил ей руку и придержал тяжёлую дверь, а Грейс выскользнула за ними.
23. Леди Маргарет
Джон проводил Катерину на третий этаж – к покоям его матери, постучал, заглянул и спросил:
– В порядке ли леди моя мать?
– Милорд, мы очень рады вас видеть, – двойные двери распахнулись, и на пороге появилась неизвестная Катерине служанка. – Проходите же!
– Я загляну ненадолго, – кивнул Джон. – Со мной леди Кэтрин.
Внутри Джон хорошо знал дорогу – из небольшой комнаты с лавками и столом, за которым три девушки что-то шили. При их появлении они прямо подскочили из-за стола. Дальше была анфилада – три комнаты одна за другой, в каждой что-то делали женщины и девушки, и в четвёртой в резном деревянном кресле с подушечками восседала леди Маргарет.
– Джон, милый, как я рада тебя видеть, мальчик мой, – защебетала она, не обращая внимания на Катерину.
Джон подошёл и поцеловал матери руку, Катерина поклонилась и села на лавку у стены, Грейс примостилась рядом. И пока леди Маргарет расспрашивала Джона о поездке домой и в другие места, – рассматривала устройство и убранство комнаты.
В окне были прозрачные стёкла – как и в Катерининой комнате. На стенах – гобелены, там какие-то девы странных пропорций ходили по саду, а на деревьях в том саду висели огромные яблоки. Или не яблоки – кто их знает-то? Вдоль стен – лавки, на одной из них сидела Нэн и мотала какие-то нитки в клубок, и недобро поглядывала на Катерину – мол, чего расселась? Но очевидно, что при госпоже и при Джоне права раскрывать рот ей не давали, и то хорошо.
В открытой двери была видна спальня – кровать с резными деревянными столбиками по углам, на ней – много, судя по всему, тёплых одеял. И вообще оттуда распространялось тепло – в этой-то комнате не было ни печки, ни камина, как и в комнатах Катерины.
Тем временем Джон рассказал матери о своей поездке – без деталей, где был, да и всё, и передал привет от своей супруги Анны, пребывающей в Солтвике.
– И что это Анна нас не навестит? – поинтересовалась скрипучим голосом леди Маргарет. – Слишком гордая?
– Кто же за хозяйством присмотрит, если ещё и она будет по гостям ездить? – усмехнулся Джон, но Катерина поняла – всё-то он видит.
Понимает, что здесь ему пришлось бы постоянно защищать жену от шпилек и нападок,
Джон откланялся, подмигнул Катерине и стремительно отправился куда-то по делам – очевидно, дел у него было больше, чем у любого другого в здешнем замке. А Катерина осталась под прицелом.
– Явилась, не запылилась? – хмуро спросила свекровь. – Вели своей девке пойти на кухню и принести мне хлеба да соли.
– Охотно, миледи. Но только если Нэн составит ей компанию.
– У Нэн нога болит, нечего ей по лестницам скакать. Ушиблась она.
– Так тогда ногу нужно выпрямить и привязать к ней лёд. Чего на низком сундуке сидеть? Чтобы ещё сильнее нагрузить больное место? А лучше и вовсе лечь, – пожала плечами Катерина.
– Слышала, что моя высокоумная невестка говорит? Что надо пойти и лежать. Может, и права? Пойди и ложись, – кивнула леди Маргарет своей горничной.
Та поклонилась и исчезла, и ни намёка ни на какую больную ногу.
– Иди, Грейс, подожди меня снаружи, – тихо сказала Катерина.
Грейс тоже вышла и прикрыла за собой дверь. Впрочем, у свекрови мог кто-нибудь сидеть в спальне – чтобы потом подтвердить, что гадкая невестка говорила без уважения, или что-нибудь того хуже.
– Ну что, все углы проверила? – хмыкнула свекровь. – И что нашла?
– Дел мне других нет, только углы проверять, – отвечала Катерина.
– Совсем страх потеряла? Чего язык распускаешь, где не следует? Какие скатерти тебе не по душе пришлись? Можно подумать, у себя дома ела на золоте?
– Отчего же на золоте? Но чистое столовое бельё и чистая посуда ещё не повредили никому. Даже самым богатым и знаменитым. Как и отсутствие паутины на кухне. Или вам нравится есть хлеб с пауками?
– Какой, спаси господи, хлеб с пауками? – леди Маргарет вытаращилась на Катерину, будто та на неё пистолет наставила.
– Такой, обычный. Когда весь потолок над котлами заплели пауки – то непременно кто-нибудь из них в те котлы свалился, неужели непонятно? Так, наверное, и мыши тоже есть? Правда, я пока не видела, но – это же не значит, что их нет? Кошек не видела тоже. Наверное, надо спросить? Я не хочу, чтобы ко мне ночью скреблись мыши.
И вдруг отчётливо поняла – мыши есть, свекровь их боится, и не зря – они приходят каждую ночь, потому что у неё тут еда – на столе стояли плошки с вареньем, фруктами в сахаре и пресловутыми грушами в меду. Мышам раздолье. Может, ей того, котёнка подарить? Или не надо, потому что она – вредная и злобная?
– Не твоё дело, ясно? Если доживёшь до того, что сама будешь хозяйкой – там и разберёшься, где пауки, а где мыши, и то – если научишься придерживать свой гадкий язык! А пока – и думать о том не смей, ясно? И по дому не броди, будто у тебя работы никакой нет, а то посажу простыни подрубать!