Любовь против нелюбви
Шрифт:
– Ну так пусть Роб объяснит ей, что к чему, – в таком положении он мог только сверкать глазами.
– Я думаю, он это делает, – кивнул Рональд. – А тебе лучше не приближаться к ней вовсе и не угрожать.
Он развернул Джеймса лицом от них всех и направил прочь по коридору. Тот пошёл, но, видимо, ему нужно было деть куда-то свою злость – потому что вскоре с той стороны донёсся звук пинка и чей-то визг.
Катерина выдохнула и зажмурилась на мгновение, потом открыла глаза. Нет, Рональд
– Благодарю тебя, Рональд, – кивнула она. – Ты появился вовремя.
Повернулась к девочкам – те сидели на полу, ревели и гладили щенка. Катерина ничего не понимала в щенках, но надеялась, что зверёнышу не причинили слишком большого урона.
– Спасибо вам, сестрица Кэт, – заговорили они наперебой. – Если бы не вы – то братец Джейми убил бы нашего Снежка.
И впрямь, щенок был белый-белый.
– Ох, девочки, я надеюсь, что с ним всё в порядке, – Катерина согнулась, насколько ей позволял лиф платья, и тоже погладила пса.
Нос был мокрый – наверное, пёс пережил происшествие без осложнений.
– Сестрица Кэт, а раз вы вернулись, вы покажете нам, как вышивать розу? – спросила старшая девочка.
– И ещё вы обещали рассказать сказку, какой никто больше не знает, – выдохнула младшая.
– Я постараюсь – завтра, хорошо?
А то ведь уже скоро ужин!
– Хорошо, мы придём завтра!
– Не выходите из своих комнат одни, ясно вам? Рональд, у них есть какая-нибудь охрана? Почему вообще детей обижают? – Катерина была зла.
– Почему вообще кого-то в этой жизни обижают? – пожал плечами Рональд. – Таков закон. Кузины, давайте-ка мы проводим вас до комнат, – он помог подняться сначала одной девочке, потом второй. – Кузина Энни, вам разрешили держать собаку в комнатах?
– Да, кузен Рональд, – кивнула старшая девочка. – Братец Джон нам разрешил и обещал всё уладить с матушкой.
– Раз братец Джон – то всё в порядке, – ухмыльнулся тот.
Комнаты девочек были в двух шагах по коридору. Их там встретили охающие горничные – где они были-то, лентяйки? Неужели не слышали плача и визга?
А когда обе барышни были переданы на руки воспитательницам и двери за ними закрылись, Рональд взял Катерину под руку.
– Кэт, я провожу тебя, а то ведь ты снова найдёшь себе какое-нибудь приключение. Ты, я погляжу, теперь мастер находить что-нибудь такое.
– Да просто невозможно же!
– Что именно? – вкрадчиво спросил он.
– Смотреть, понимать, что можешь что-то сделать, и не делать.
– Лучше не делать – целее будешь.
– И кем потом себя чувствовать? Тем самым трусом? Пусть бьют слабых и маленьких? Меня тоже били – потому, что слабая и маленькая?
– Да никто тебя не бил, кому ты нужна? – нахмурился Рональд.
– Вот и мне
– Что это вы, миледи, под ручку с милордом Рональдом по дому ходите? – раздался вдруг сбоку противный голос камеристки Нэн.
Эта-то что тут делает?
Катерина глянула – та сидела на лестнице, по которой, не случись очередного происшествия, ей бы как раз пришлось спускаться.
– А ты тут что, ногу лечишь? Пока миледи Маргарет там желудком мучается? – спросила как бы невзначай.
– Как мучается? – подскочила, подхватилась и была такова.
Но почему-то побежала не наверх, а к той лестнице, с которой спустились Катерина и Грейс. Что-то тут было не так.
– Позволь рассмотреть кое-что, – Катерина высвободилась из руки Рональда, добавила магических фонарей – ещё парочку к двум уже имевшимся, и стала внимательно рассматривать ступеньки. Потрогала пальцами – жир, как есть жир!
Что, первая загадка разгадана?
– Грейс, Рональд – посмотрите, что тут.
– Жир на ступенях? Чтобы кто-нибудь съехал? – не поверила Грейс.
– Как видишь.
Рональд же потрогал пальцами одну ступеньку, вторую, поднялся на три вверх, поскользнулся и грохнулся носом вниз – намазано было на совесть.
– Ну я ей задам, – мстительно произнёс он, поднимаясь.
– На сапогах тоже может остаться, – кивнула Катерина.
– Тьфу, сто чертей ей в задницу, – Рональд принялся снимать сапоги. – Эй, кто-нибудь!
Появился какой-то слуга, ему тотчас было велено звать милорда Джона.
Видимо, тот оказался поблизости – потому что поднялся снизу по той самой лестнице. И дальше оставалось только поручить всё ему – он тщательно осмотрел ступени сам, выслушал ругающегося Рона, причитающую Грейс и спокойную Катерину и обещал поговорить об этом вопиющем случае с миледи своей матерью прямо сейчас.
Но поднялся к ней, всё же, по другой лестнице, а эту велел кому-то вымыть. И ещё кому-то – нести милорду Рону другие сапоги.
А пока тот сидел босиком, можно было добежать уже до своих комнат и скрыться за тяжёлой дверью.
25. Сокровища Кэт
Катерина переглянулась с Грейс и перевела дух. Кажется, понятно, почему Кэт не высовывала носа из своих комнат – да потому, что по этому гадюшнику, вот самому настоящему гадюшнику, даже передвигаться, и то невозможно без страха за свою целостность и жизнь!
– Грейс, скажи – так и было, да? Я просто ничего не помню и поэтому удивляюсь, да?