Любовь с привкусом убийства
Шрифт:
Сами помещения дворца тоже поражали великолепием. Не только стены, но и потолки были украшены мозаикой. Потолочные плиты сдвигались, в щели засыпали лепестки роз и впрыскивали благовония. А круглый потолок в главном зале вращался при помощи устройства, которое крутили рабы, имитируя движение небесных тел. И в этих роскошных дворцовых интерьерах император постоянно устраивал дичайшие оргии.
– Похоже, этот Нерон знал толк в развлечениях? – хохотнул Павлуша.
– Да, погулял он на славу, – согласилась я. – Вот только закончил плачевно. Император покончил с собой.
– Ну и зря, – не одобрил его поступок
– Его к этому ненавязчиво подтолкнули, но не будем сейчас углубляться в эту тему. Преемник Нерона Веспасиан Флавий сразу же приказал снести Золотой дворец к чёртовой матери, а на месте, где ранее было озеро, началось строительство самой внушительной арены древнего мира, которую назвали по имени основателя – амфитеатр Флавиев, ныне известный нам как Колизей.
– А откуда тогда взялось это название? Почему Колизей? – недоумённо пожала плечами Мэри.
– Самая распространённая версия, что название пошло от слова «великан» или «colosso» на итальянском. Ведь рядом с ареной тогда возвышался Колосс Гелиоса – переделанная статуя императора Нерона. Новый император Веспасиан построил эту арену в подарок римлянам, как бы возвращая земли, которые в своё время прибрал к рукам Нерон. Стройка с помощью ста тысяч военнопленных продолжалась целых восемь лет. И в восьмидесятом году нашей эры жители Рима смогли впервые вступить в величественный амфитеатр.
По поводу окончания строительства устроили невиданные доселе празднества. Торжества по случаю открытия новой арены, а также в честь победы в Иудее, продолжались сто дней. В народ кидали мешки с подарками. Там могла оказаться головка сыра или монеты, например. Только за время празднования на арене Колизея погибло более пяти тысяч диких животных и пара тысяч гладиаторов.
– Ничего себе погуляли, – одобрительно протянул Павел. – А говорят, у нас длинные новогодние праздники.
– Думаю, открытие амфитеатра Флавиев – это одно из самых масштабных мероприятий всех времён и народов. Кстати, для жителей Рима вход в Колизей был бесплатный, более того, им ещё и еду раздавали. Власти не брезговали пользоваться безотказно действующей во все времена схемой «хлеба и зрелищ». Но не всем дозволялось присутствовать на этом празднике жизни. Некоторые категории граждан оставались за стенами арены. Например, туда не пускали бывших гладиаторов, могильщиков и почему-то актёров.
Зато все остальные посещали Колизей с завидной регулярностью, благо, по некоторым данным, максимальная вместимость арены составляла до восьмидесяти тысяч человек. Сооружение-то было гигантское: достигало пятидесяти метров в высоту, а это как двенадцатиэтажное здание. В ширину было как три футбольных поля. Здание при этом не выглядело особо массивным за счёт двухсот сорока арок, создающих ощущение некой ажурности конструкции. При этом все арки разные, нельзя найти даже двух одинаковых.
Пропускная система тоже была максимально продумана. Как думаете, какое количество входов было у Колизея? Подскажу даже варианты ответов: двадцать, пятьдесят или восемьдесят?
– Думаю, двадцать, – с сомнением протянул Павлуша. – Даже этого как-то многовато.
– А вот и нет. Их было целых восемьдесят. Зато не было толчеи, и посетители за десять минут могли покинуть здание. Каждое сословие заходило
– Для рабов? – предположил Паша.
– Думаю, для бесправных женщин, – вздохнула о своём, о девичьем, Мэри.
– Совершенно верно: там стояли рабы, бедняки и женщины. Но не расстраивайтесь сильно, Мэри. Были в Древнем Риме женщины, с которыми считались. Более того, эта немногочисленная группа обладала особым могуществом. Эти женщины – весталки, жрицы богини Весты. Древние римляне верили, что Веста защитит их от всех бед, но для этого надо было постоянно поддерживать священный огонь. А с этой задачей могли справиться лишь специально обученные невинные девушки. Поэтому все влиятельные семейства Древнего Рима наперебой предлагали своих дочерей в весталки. Отбор был крайне строгий, ведь жрицы богини Весты получали массу привилегий. Например, могли голосовать, владеть собственностью, и в Колизее, кстати, сидели на почётных местах. А впоследствии становились самыми желанными невестами.
– Как… невестами? – не понял Павлуша. – Они же должны были девственность хранить, разве нет?
– Да, но лишь тридцать лет, а затем им на смену приходили девушки помоложе. Но вот если весталка нарушала обет безбрачия, не достигнув нужного возраста, то её ждала смертная казнь. А при том, что кровь весталок считалась священной, их просто хоронили заживо. Надо отдать должное жрицам богини Весты: к своим обязанностям они подходили ответственно. За более чем тысячу лет священный огонь ни разу не погас. А когда на смену язычеству пришло христианство и огонь всё же потушили, то буквально через несколько лет Рим подвергся набегу варваров, был разграблен, пал. А вскоре распалась и сама Римская империя. Я бы хотела рассказать вам больше, но, к сожалению, мне уже пора. Если хотите, можем продолжить завтра.
– Нам очень понравилось! – заверила Мэри, и даже Павлуша покивал. – Давайте завтра продолжим, если можно.
– Могу показать вам обзорную площадку неподалёку. Она на небольшом возвышении с чудесным видом на Колизей. Сейчас иду туда, чтобы сделать фотографии до захода солнца.
Глаза Мэри загорелись, но тут вмешался Павлуша:
– Всё уже потом. Я голодный, как волк, а это мероприятие растянется ещё на годы.
– Тогда до завтра. Встречаемся здесь же, примерно в это же время.
Обменявшись телефонами, мы расстались практически друзьями, и я заспешила к месту съёмки.
Глава третья
Мне повезло: в сквере было пустынно. Только одна парочка на скамейке. Пробегая мимо, я скорее почувствовала, чем заметила, некую странность в их поведении и потому присмотрелась повнимательнее. Парень в кепке старательно прятал от меня лицо, а второй, помимо кепки обезопасивший себя ещё и тёмными очками, положил голову на плечо приятеля.