Любовь садиста

Ди Ариана

— Спасибо, но я гей-порно и в интернете гляну.

Я аж пивом поперхнулся от неожиданности. Ну и молодежь пошла, не знаешь за голову хватиться или за другое место. Девушка под дружный гогот ушла, а я охеревал от произошедшего.

— Отомри, Рус. Это Виола, моя двоюродная сестра из Сочи, — пояснил Жека. — Поступила в СПбГУ в этом году, тетя просила приглядеть.

— И ты притащил ее сюда, — смотрю на друга, как на душевнобольного.

Что малолетке здесь делать? Скоро начнется настоящий аморальный рай, особенно для Степы и Валеры, которые обожают устраивать групповушки.

Я тоже был не прочь скинуть налет цивилизованности, поэтому и взял с собой Ульяну, чтобы провести эксперимент. Если согласится, то наши отношения продержатся несколько дольше, а если нет, то расстаться с ней будет легче.

— Она скоро отправится спать в гостевой домик, — произносит Женя. — И ни за что оттуда не выйдет.

— Что-то я сомневаюсь, — говорю, но на самом деле мне пофиг.

Не моя сестра, не моя забота. Хотя вдруг ей поучавстовать захочется, я бы не отказался трахнуть девчонку на глазах у ее брата. Эти мысли заводят, но стопарю фантазию. Может, потом дам воображению разгуляться и даже поделюсь с Женей. Любопытно, он сам думал о ней в таком ключе? Получить по морде не боюсь — в нашем общении нет запретных тем, максимум, что он может сделать — это попросить заткнуться.

А причина в том, что мы вчетвером извращенцы. Каждый в чем-то своем, но секс у всех одинаково грязный и развратный. Я вот садист. Без душещипательных историй, бархатных повязок и кожаных стеков. Просто кайфую, причиняя женщинам боль. Бью их до кровоподтеков, делаю порезы, выворачиваю руки, унижаю. Я не скрываю свои пристрастия за БДСМ-темой, потому что она сильно ограничивает мои действия. Стоп-слова и прочая лабуда про защиту не мое, только боль и страх. И еще моральный прессинг, порцию которого сегодня получит моя спутница. Я испытаю одинаковое наслаждение, если она отдастся кому-нибудь из мои друзей, или, наоборот, откажется и будет вынуждена наблюдать, как я развлекаюсь с какой-нибудь девкой. А все почему? Потому что сама согласилась на такие отношения, и уже два месяца покорно сносит систематические побои.

И что в голове у этих идиоток?

Хотя я со временем стал догадываться. В моей постели обычно два типа женщин. Первые абсолютно честны в своей меркантильности. Они подписывают договор, получают свой лимит боли, который всячески оплчивается дорогими подарками, а потом тихо-мирно уходят. Иногда возвращаются, чтобы "подзаработать", но большинство предпочитают забыть обо мне, как о страшном сне.

А вот вторые своей тупостью поражают. Они искренне верят, что смогут "исцелить" меня и строят грандиозные планы на счастливое совместное будущее с кучей детишек. Сначала такие дамочки терпят и преданно заглядывают в глаза после очередной пощечины, дальше идут попытки разобраться в моей "проблеме", затем наступает черед признаний в вечной любви и верности.

И они еще меня называют ненормальным.

Одно время я старался поскорей избавиться от наивных дурочек и сильно не жестить, но потом распробовал вкус разочарования и обманутых надежд. Теперь я их не щажу и с удовольствием ломаю, чтобы напоследок трахнуть и вышвырнуть из своей жизни. Ульяна же интересна тем, что я не знал, к какому типу ее отнести. С одной стороны

она умело выкачивала из меня бабло, а с другой — старалась угодить, хотя иногда еле стояла на ногах, проявляла заботу и раздражающую нежность. А еще она продержалась непозволительно долго без жалоб и ненужных уловок исцелительницы.

Глава 3

Вечер становится интересным. Пара сучек уже выплясывают во дворе, давая зрителям на террасе прекрасный обзор на свои прелести. Ожидаем стриптиз.

— Не присоединишься? — говорю сидящей рядом Ульяне.

— А ты хочешь? — спрашивает напряженно.

Ей происходящее не по вкусу, возможно, она жалеет, что приняла приглашение. А я ведь не скрывал, что в планах устроить Содом и Гоморру.

— Я хочу, чтобы ты веселилась либо ехала домой, — вкрадчиво объясняю я.

Мне никогда не нравилось принуждение, я ненавидел кого-то уговаривать, поэтому предоставлял выбор: играй по моим правилам или проваливай.

— Хорошо, — Ульяна отхлебывает шампанского и энергично идёт к девушкам, на ходу скидывая коротенькую куртку.

Они радостно зазывают ее в свою компанию и начинают еще сильней вилять задницами. Я потихоньку пью виски и лениво участвую в разговоре двух банкиров, с которыми познакомился час назад. Они уже дошли до нужной кондиции и принялись мериться размерами инвестиций.

— Скучаешь? — хлопнул меня сзади по плечу Степа.

Он принес очередную порцию шашлыка и, сев рядом, приступил к еде.

— Вас хер соберешь вместе, — ворчу я.

— Ну извини, мясо само себя не пожарит. Занялся бы чем-нибудь. Лерок вон не утерпел и нагинает сейчас Олю в сортире. Присоединимся?

— Она страшная, — скривился, вспоминая пышные телеса размалеваной блондинки.

— Не гони! — воскликнул обижено друг. — И отнесись с уважением к моей женщине.

— Ладно, не кипятись, — примирительно говорю я.

Может и тр*хну ее разок…из уважения. Все-таки Степа к этой Оле питает самые нежные чувства, прям как к матери, ей-богу. Она и накормит, и обогреет, и выслушает, и, будучи медсестрой, подлатает избитую в спонтанной драке морду. А еще пожалеет и утешит самым приятным способом. Широкой души человек.

— А где Жека? — перевожу тему.

— Пошел запирать сестру в гостевом доме.

— Думает, поможет? Маленькие девочки ведь такие любопытные…И любят открывать дверь незнакомым дядям.

— Гости в курсе, что Ви трогать нельзя.

— Какой заботливый братик, — бормочу я разочарованно.

— Ой, а ты уже настроился пошалить? — насмешливо спрашивает Степа. — Забудь. Ви девочка умная и о нас тоже предупреждена.

— Даже самые умные поддаются искушению.

— Я серьезно, — друг внезапно переходит на вкрадчивый тон. — Я лично тебе нос сломаю, если начнешь обхаживать ее. А Женя церемониться не станет и сразу кастрирует.

— Я смотрю вы прям рыцари, — усмехаюсь я. — С чего бы это?

— Мы знаем Ви дольше, чем ты. Она умница, красавица и мечтает о принце на белом коне. Пусть так и останется, а мы приглядим. Женя с ней с детства нянчится…там в семье сложная ситуация, поэтому он чувствует свою ответственность.