Любовь сильнее Тьмы

Солнечная Фея

Намо совершенно спокойно взглянул на него.

— Я уже говорил про кольцо. И про то, что в тебе есть эльфийская кровь. И сейчас она часто берёт верх. И потом, — вала устало вздохнул, — на всё свои причины, и я пока не буду о них говорить.

Моргомир промолчал.

Впереди показался небольшой зал, и Намо отправился туда. Остановился. Несколько нетерпеливо огляделся.

— Где же она? — немного растерянно пробормотал вала.

— Я здесь, — послышался звонкий женский голос.

Моргомир

обернулся и замер.

В зал вошла эльфийка. Золотистые волосы и пронзительные карие глаза, бледное лицо, на котором отражалась тревога и волнение.

Эллет почтительно поздоровалась с Намо, перевела взгляд на Моргомира. И, охнув, невольно подалась назад, ещё больше побледнев.

Назгул удивлённо посмотрел на неё.

Лицо эльфийки было смутно знакомо, будто он её уже где-то видел. А её глаза казались неимоверно родными.

И тут Моргомир вспомнил.

Тот самый случай в детстве. Та комната. Тот портрет матери.

Неужели это?..

— Мама?.. — глаза Моргомира широко распахнулись, прямо как у ребёнка. — Эсилиэль?

— Это я… — выдохнула Эсилиэль сквозь слёзы и улыбнулась, — да, это я.

Мандос тоже улыбался, смотря на них. А потом незаметно исчез, оставив Моргомира и Эсилиэль одних.

Они молчали. Эллет, ещё не веря, со смешанными чувствами смотрела на сына, а тот замер, не зная, что сказать.

— Nana, — назгул наконец опомнился и, шагнув к матери, опустил голову, — после того, что я сделал… После того, как убивал эльфов, наш народ… Достоин ли я называться твоим сыном? Сможешь ли ты простить меня?

Эсилиэль удивлённо взглянула на него, а потом мягко улыбнулась.

— Я давно тебя простила, Моргомир. И я всегда любила тебя. Не смотря на то, что ты был назгулом. Не смотря на то, что произошло за эти годы.

Эльфийка резко замолчала, вновь посмотрев на сына. Тот растерянно поднял голову, разглядывая лицо материи.

Кажется, она действительно его простила.

Все слова были какими-то ненужными. Всё не то. Просьбы, раскаяние, не было чего-то того, что действительно надо сказать.

— Я взял кольцо Саурона. У нашего злейшего врага. Я раскаиваюсь в этот, — Моргомир не знал, зачем это говорил. Просто так нужно.

— Я знаю, — взгляд Эсилиэль стал растерянным, — был бы жив Инхольт, Гортхаур бы не посмел прийти к нам в королевство… — в её глазах мелькнула затаённая боль. — Мы все ошибаемся. И я тоже… Я тогда покинула тебя и Инхольта… И всё своё существование здесь сожалела об этом. Я давно возродилась. Теперь я помогаю Вайрэ и Мириэль, но из Чертогов не выхожу.

Моргомир взглянул на Эсилиэль. В глазах эллет блестели слёзы. И Кольценосец внезапно догадался, почему она не хочет покидать Мандос.

— Ты тоже ткёшь Гобелены Судьбы, — утвердительно произнёс Девятый, —

а ещё ты хочешь уходить в Валинор, потому, что скучаешь по моему отцу. И… мне?

— Да, — невесело усмехнулась Эсилиэль, — а ещё потому, что и мои родители не покидают Мандос. И к тому же, я хотела сама запечатлеть твою историю на Гобеленах.

— Значит, ты знаешь о том, что было в Средиземье? — это был даже не вопрос.

Эльфийка кивнула, и на её лице появилась улыбка.

— Да. Ты отказался от службы Саурону, потому что полюбил. Её ведь зовут Арименэль?

Моргомир улыбнулся, вспомнив свою возлюбленную.

— Арименэль. Её ещё называют звёздочкой, — эти слова он произнёс с нескрываемой нежностью.

— Когда-то я тайно покинула свой народ, потому что полюбила Инхольта, — вспомнила эльфийка, — а ты отказался от кольца ради Арименэль… Знаешь, — она странно посмотрела на сына, а потом тепло улыбнулась, — я горжусь тобой.

Моргомир вздрогнул и изумлённо поднял взгляд на мать.

Она им гордится?..

Назгул на мгновение растерялся, не зная, что сказать, но нужные слова как-то сами вырвались из горла:

— Я скучал по тебе, мама. Я всегда любил тебя.

Эсилиэль закрыла глаза. По её щекам катились слёзы.

Моргомир, шагнув, обнял её, и та еле слышно прошептала:

— Я тоже…

— Я не могу тут остаться, мама. Я не могу оставить Арименэль. Я люблю её. И сейчас я даже не могу представить, что с ней.

Эсилиэль отстранилась от сына и серьёзно посмотрела ему в глаза. Тот ответил твёрдым взглядом.

— Я готов на всё ради неё.

Девятое на руке ярко вспыхнуло. Испытания ещё не окончены.

***

— Они действительно любят друг друга, Намо, — Вайрэ с тревогой в глазах смотрела на мужа, — Арименэль без него просто сойдёт с ума. Неужели ты не дашь им шанс? Да и…

Мандос, задумчиво глядел на один из гобеленов жены, раздумывая. Он видел будущее, но не всегда оно было ясным.

— Ты уверена, что это получится? — с сомнением спросил он.

Вайрэ улыбнулась, чуть насмешливо покосившись в его сторону.

— Ты в прошлый раз тоже не верил, — валиэ усмехнулась, но через секунду стало серьёзной, — пожалуйста, Намо.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Мандос медленно кивнул.

— Хорошо. Я поговорю сначала с Ирмо, а потом будет всё остальное.

Вала снова попытался заглянуть в будущее, но оно снова было смутным, хотя его очертания начали медленно складываться в одну картину.

— Это будет уже окончательное их решение. Теперь всё будет зависеть от Арименэль.

— Но и от Моргомира тоже, — Вайрэ тоже иногда могла предвидеть грядущие события. — Они любят друг друга, уверена, что всё получится.