Любовь сильнее Тьмы
Шрифт:
Арименэль уверенно ехала впереди, и замешкавшейся Лаурелинмэ пришлось её догонять. Дорога вывела к широкой поляне, рядом с которой в мрачных скалах скрывалась тропа.
Кони шарахнулись в сторону, эльфийкам стоило усилий удержать их на месте. Лаурелинмэ, сощурившись, взглянула в даль, подёрнутую туманом. Ей тоже не нравилось это место.
Арименэль замерла, смотря на горы и на еле заметную дорогу. Резко подул ветер, и девушка поёжилась от царившего у тропы могильного холода. Никто из живых в здравом
— Ну, пойдём? — эльфийка попыталась ободряюще улыбнуться подруге и уверенно направила Амалора к проходу. Тот нехотя повиновался ей.
Лаурелинмэ, словно выйдя из оцепенения, последовала за Арименэль. Почти ощутимо она почувствовала, как за спиной сомкнулась белая завеса тумана, и от этого стало невыразимо жутко.
Рядом мрачно возвышались серые скалы, закрывавшие небо. Дорогу закрывала мутная дымка, и от этого создавалось впечатление, будто бы эльфийки блуждали в запутанном лабиринте. Даже Лаурелинмэ на миг стало страшно, сердце её сжалось и на миг мелькнула мысль уйти отсюда… Но эльдиэ устыдилась собственных размышлений и последовала за Арименэль.
Той было не лучше. Холод пробирал до костей, а едкий туман застилал глаза, мешая смотреть на дорогу. Горы угрожающе нависли над головой, и эльфийке иногда казалось, что они рухнут прямо на неё. Сердце мучительно сжималось, хотелось броситься обратно, туда, где светит солнце, туда, где нет теней, мрака и этого пугающе завывающего ветра…
«А как же тогда Моргомир?»
Арименэль выпрямилась. Амалор, понимая, что хозяйка не боится, решительно двинулся дальше. Лаурелинмэ тоже передалась её уверенность.
К счастью, вскоре тропа расширилась, а горы стали меньше. Арименэль сощурилась от ударивших в глаза солнечных лучей. Солнце светило тускло, всё небо было подёрнуто дымкой, но это было гораздо лучше, чем дорога во мраке.
— Надо быть осторожнее, — Лаурелинмэ не узнавала свой голос, так странно звучавший в мертвенной тишине ущелья, — путь охраняют мёртвые. Они не пропустят никого.
— Нас — пропустят, — Арименэль говорила это совершенно уверенно. Эти слова зазвенели среди гор, отзываясь эхом, и эльфийки сразу почувствовали, что в то мгновение что-то переменилось. Напряжение повисло в воздухе, послышался тихий шорох, и вновь пронёсся порыв ледяного ветра.
Кони снова дёрнулись, встали на дыбы и испуганно заржали. Еле-еле их успокоили. Арименэль, завидя впереди каменные арку, спрыгнула с Амалора. Лаурелинмэ последовала её примеру, и эльфийки подошли к остаткам древних ворот. Кони тоже нехотя приблизились.
От пещеры потянуло холодом, и Арименэль уже в который раз стало жутко. Ей не было так страшно даже на Карадрасе, где вечно завывал ветер. Здесь — при мертвенной тишине, когда каждый шорох казался слишком громким, — было
Арименэль будто бы смотрела в бескрайнюю темноту, из которой нет выхода. Шагнёшь — и навсегда пропадёшь в пустоте. Больше не будет ни света, ни жизни. Больше ничего не будет.
— Это дорога мёртвых, — медленно сказала Лаурелинмэ, — пути для живых нет.
Эти слова прозвучали так жутко, что Арименэль почувствовала резкий леденящий холод. В пещере внезапно что-то промелькнуло, вход на миг заволокло серым туманом. Кони с испуганным ржанием рванулись и унеслись, скрываясь за скалами.
— Амалор! — Арименэль беспомощно оглянулась. — Вернись, Амалор!
Лаурелинмэ не повернулась назад и даже не удивилась. Она пристально всмотрелась в леденящую тьму пещеры и спокойно промолвила:
— Не зови. Они не пойдут туда.
Арименэль чуть недоумевающе взглянула на неё. Но потом в её глазах мелькнуло что-то серьёзное и безрассудное, почти безумное. Девушка плотно сжала губы и подняла голову.
— Может, они и испугались, но меня не страшит тот мрак. Мне нечего терять, — эльфийка быстро перешагнула каменный порог, и за её спиной сомкнулась тьма.
Лаурелинмэ немедленно бросилась за ней.
Арименэль старалась не думать ни о чём, и это получалось. Никто не встречал эллет, впереди расстилалась мгла и пустынный туннель. Куда он вёл? Неизвестно.
Девушка прислушалась, но уловила лишь сбивчивое дыхание Лаурелинмэ и звук шагов. Под ногами внезапно что-то противно хрустнуло, и эльфийка невольно замерла, боясь пошевелиться.
Лаурелинмэ тоже остановилась, и Арименэль внезапно услышала её тихое вскрикивание, а затем сдавленный шёпот:
— Не смотри под ноги.
Эльфийка послушалась, но каждый раз, чувствуя, как при каждым шаге что-то хрустит и с треском ломается, сердце её замирало, а в голове метались лихорадочные мысли и догадки.
Арименэль не помнила, сколько продолжался их с Лаурелинмэ путь. За некоторое время глаза привыкли к кромешной тьме, и девушка смогла разобрать смутные очертания коридора. Под ноги она не смотрела и, когда, обернувшись, увидела широко распахнутые глаза Лаурелинмэ и её бледное лицо, не пожалела об этом.
Впереди что-то сверкнуло. Арименэль заметила выход из туннеля и уверенно двинулась вперёд.
Впереди была огромнейшая пещера, освещённая бледно-зелёным светом, исходящим от полуразрушенных зданий и дворца. Рядом была пропасть, в глубине которой сверкали зарницы пламени.
Арименэль и Лаурелинмэ растерянно огляделись. Пещера казалось давным-давно заброшенной, но эльфийки постоянно ощущали рядом чьё-то присутствие. Повеяло холодом, и послышался чей-то резкий скрипучий голос:
— Живым нет места здесь. Зачем вы явились сюда?