Любовь со вкусом миндаля
Шрифт:
— Ясно, — произнесла Лилиан и, отказавшись от предложения угостить ее любимым капучино, подошла к холодильнику.
— Мам, боюсь, в нем ничего нет.
— Я найду, — нырнув туда практически с головой, ответила она.
Выудив из недр морозилки два стейка и пакет мороженной спаржи, Лилиан бросила их в микроволновку.
— Надеюсь, никто не против мяса с утра? — Она выразительно закатила глаза, когда и сын, и Брендон дружно закивали в знак согласия, и отправилась в ванную комнату.
Вымыв руки и прикоснувшись к уголку губ, вытирая крохотное пятнышко размазавшейся помады, Лилиан огляделась в поисках полотенец. Чистых не было, а ниша, на которой они обычно лежали выглаженные и аккуратной
Лилиан искренне полагала, что Нику давно пора остепениться, а ей самой — нянчить внуков. Она не считала себя старой, но через пару лет ей будет шестьдесят, а это уже цифра! И пока она еще бодра и относительно здорова, — а кто в таком возрасте может похвастаться полным отсутствием болячек, — сыну не мешало бы задуматься о браке и детях. Вот только его образ жизни вряд ли располагал к таким мыслям. А мечты Лилиан стать бабушкой, скорее всего, так и останутся мечтами. По крайней мере, пока. А вот сколько это «пока» будет длиться, ей не известно.
Лилиан открыла выдвижной ящик под раковиной и, скептически осмотрев носовые платки, схватила первый попавшийся. Лента из фотографий, подцепленная пальцами, сначала взлетела вверх, затем с тихим шелестом опустилась на кафель. Лилиан подняла ее, удивленно рассматривая. Стандартный набор снимков из обычной фото-будки. Необычно было другое: ее сын на них казался таким веселым и беззаботным! Он, зарывшись носом в светлые волосы незнакомки, крепко обнимал ее, а она улыбалась. Они, без сомнения, были парой, влюбленной и счастливой. А фото, на котором они целовались, только доказывало это.
Лилиан покраснела. Этот поцелуй смутил ее, словно она подглядывала в замочную скважину за супругами. Хотя, положа руку на сердце, чего только не насмотрелась в период активного взросления сына.
Она внимательно пригляделась к девушке и пришла к выводу, что ни разу не видела ее в окружении Ника. А видела немало, в последние два месяца в особенности. Лилиан задумчиво постучала пальцами по белоснежной раковине. Что-что, а характер своего мальчика она знала отлично и лучшее, что могла сделать — положить снимок на место и забыть, но беспокойство съедало. Ник уже взрослый, и учить его как вести себя с женщинами не нужно, да и ханжой Лилиан никогда не была, но сын будто с цепи сорвался. Обычно его романы не были случайными и скоротечными: спутницы постоянные, что даже она, его мать, успевала запомнить их лица, с улыбками смотревшие на нее со страниц светской хроники. И Лилиан надеялась, что одна из них прочно войдет в его жизнь, а там и свадьба. Но сейчас Ник превратился в американского Казанову, и это настораживало. Если бы так вел себя тот же Брендон, она бы только вздохнула, но ее сын не такой. Материнское сердце не обманешь, а Лилиан чувствовала: с Ником что-то не так! Она хотела получить ответы, ведь именно для этого приехала, поэтому взяла фотографию и, выдохнув, вышла.
— Сынок, ты ничего не терял? — изобразив беспечность, воскликнула она. Один взгляд на фото, и убийственно-спокойный голос Ника заставил ее сглотнуть.
— Где ты это взяла?
— Фотография выпала, когда я искала чистые полотенца. Я подумала, что она нужна теб…
— Она не нужна мне, — тут же прервал Ник. Только что имелось в виду — снимок или женщина, он и сам не разобрал. Он аккуратно взял из рук матери фото, смял, и поднявшись, выбросил в корзину для мусора.
Это был привет из другой жизни. Той, в которой они с Шэрен были вместе. Ник вспомнил, как домработница, разбирая его вещи, чтобы отнести в химчистку, нашла в кармане брюк сделанный
— Ник… — робко позвала Лилиан, но Брендон предупреждающе коснулся её руки. Расспросы лучше оставить на потом. Она поняла и, сделав вид, что ничего особенного не произошло, принялась жарить мясо.
Когда за Лилиан Хейворт закрылась дверь, Брендон открыл дипломат, достал бумаги и произнес:
— Я ведь не просто так пришел. Документы готовы, ознакомься, но не подписывай. Пусть Шэрен первая это сделает.
Предосторожность и маленькая хитрость одновременно. Брендон точно знал, что противная сторона, если она заведомо слабее, стремится получить, пусть незначительный, но все же контроль над ситуацией, и он с вселенской щедростью отдавал такую малость.
— Суд через неделю? — уточнил Ник, а когда Брендон кивнул, добавил: — Я хочу встретиться раньше.
Брендон искоса посмотрел на него и достал телефон. Он считал, что им с женой разговор был необходим. Но до этого Ник должен был дойти сам. Созреть, осознать и захотеть приватной встречи. Если на него давить, настаивать, донимать — пошлет к черту, не задумываясь.
— Ты прав, так даже лучше будет. — Брендон поднес к уху телефон, ожидая ответа. Он действительно так считал. Лучше подстраховаться. — Надеюсь, не помешал, — с наигранной заботой произнес он. — Ах, я всегда мешаю…
Ник не стал прислушиваться к разговору, блуждая в потемках путаных мыслей. Чего он ждал от этой встречи? Что желал узнать? Возможно, хотел понять?.. Ник горько усмехнулся. А что, собственно, он хотел понять, если всего лишь звонок адвокату Шэрен заставил тело напрячься, а сердце болезненно сжаться. Все было очевидно.
— В четверг, — отключившись, сообщил Брендон, — за день до суда, — затем посмотрел на часы. — Все, мне пора, работа зовет. Не скучай, мой друг, и предохраняйся.
Ник, комкавший до этого салфетку, резко запустил ее в довольного Брендона, но тот дипломатом, как ракеткой, отбил бумажный шарик, и, пригрозив пальцем, выскочил из кухни.
Он остался один. Скоро тоже нужно уходить — через полтора часа самолет в Даллас. Ник задумчиво покрутил в руке телефон. После спешного отъезда из Сан-Франциско ни о чем, кроме предательства жены, он думать не мог, но, когда злость поутихла, а в голове немного прояснилось, велел Мартину Кингсли по-тихому, не привлекая внимания, проверить каждого сотрудника в «Уайли Беркшир». Он хотел быть уверен, что в его компании больше нет шпионов. Но время шло, а Кингсли молчал, и желание поторопить его, узнать, что выяснил, росло. Ник знал: когда Мартину будет, что рассказать, он объявится, но легче от этого не становилось.
Поднявшись, он подошел к корзине с мусором. Она была пуста, только смятое фото. Фото, на котором Шэрен улыбалась ему нежно и искренне. Ник осторожно достал его, разгладил и, сложив вдвое, положил в задний карман брюк.
***
— Ты как? Готова? — сжав ледяную руку, участливо спросила Трейси.
— Все нормально, — солгала Шэрен и благодарно улыбнулась. Конечно, она была не готова, да и можно ли подготовиться к расставанию с любимым мужчиной? Послезавтра они с Ником встретятся, подпишут документы, а затем в окружном суде их брак объявят официально расторгнутым. Они станут абсолютно чужими друг другу людьми. Но возможно ли это? Шэрен непроизвольно положила руку на чуть округлившийся живот. Для него — да. Для нее — нет.