Любовь со второго взгляда
Шрифт:
Он — полу-новый полу-русский, чуть не разменявший жизнь на 200 грамм тротилового эквивалента. На эту роль я пригласила Игоря Скляра.
Она — «пороховая баба», нежная и решительная провинциальная мадонна. Тут мы с продюсером были единодушны, предложив эту роль Ирине Розановой.
Собрав группу, мы поехали искать маленький город и дом с садом, где жила мадонна Лидия.
Неожиданные встречи, странные люди…
…Центральная площадь города Б. Засиженный птицами памятник Ленину с непропорционально огромной простертой дланью… А
…Город С. Маленькие одноэтажные потрепанные домики, старой постройки, и вдруг среди них… огромный металлический забор, приборы внешнего слежения, пятислойная охрана и розовый, сверкающий на солнце особняк в три надземных этажа… «Запахло» нефтью…
…В старом темном с резными ставнями и дореволюционными цветными витражами доме — высокая сгорбленная старуха, Анастасия Георгиевна. Очки на ней в палец толщиной. Диоптрий — немерено.
— Маменька и папенька у меня были земскими лекарями…
В буфете кузнецовский сервиз с трещинами через всю жизнь. Люстра — с пылью эпохи модерн. Подлинник Поленова. Книги в старинных переплетах. В основном на французском. На глухом рояле — фотография красивой молодой женщины в черной резной раме.
— Ольга, доченька… Погибла в автомобильной аварии. Пила…
…Изба. Топится по-черному. Мебели никакой. Стол да печь. Заскорузлая вонь. На столе в криво сколоченной рамке — старая фотография сына бабы Тони, хозяйки избы.
— Да паубивали яво. Он с ими водавку пил да из дому все тянув. А патом они жа яво и закончали… Вот и я пью с Тимофеичем… Слышь, Тимофеич, слязай, тута кино приехало, угащение дают…
С печки сползло нечленораздельное лицо…
В поисках дома Лидии — просторного, деревянного, старинного, но не рухнувшего, а выстоявшего, мы объездили все Подмосковье. Даже к дачам приглядывались и подбирались. Но зимняя заколоченность дач навсегда портит их характер. Что-то сквалыжное просачивается сквозь переплеты окон.
Помогла найти тот самый замечательный дом одна милая энтузиастка из отдела культуры города Звенигорода. Поэтому и кино мы поехали снимать в Звенигород.
Мне не нравилось название «Дети понедельника». И я снова, как много лет назад на «Человеке с бульвара Капуцинов», объявила конкурс. На название… И посыпалось… «Пологий холм для крутой любви», «Яблоневый сад», «Две сестры и Митя», «Белых яблонь дым…», «Пороховая баба», «Старая новая любовь»… Но… продюсер оставил «Детей понедельника». Такой он, Про-дю-сер! Имеет последнее право.
Я тут недавно решила перечитать на досуге свой договор с продюсером на постановку фильма. Так сказать — задним числом. Потому что передним его ни читать, ни подписывать нельзя. Он сформулирован по принципу:
— Я имею право?
—
— А могу?
— Еще чего!..
Ну, а тогда и кино не снять… А поскольку снимать я все равно вознамерилась, то и договор подписала — как советовал мне мой учитель Георгий Николаевич Данелия. Он сказал: я подписал не читая…
Однако это можно делать только с теми людьми, которым в принципе доверяешь. Я продюсеру Досталю доверяю.
Мы работали хорошо.
Он запустил картину на студии «Ритм», где я делала почти все свои фильмы.
Работа была РИТМичной и четкой.
Мне нравится его подход к делу. Досталь — человек достаточно жесткий, без интеллигентских «кренделей». Он придирчив к выбору актеров, но это его святое право и даже почетная обязанность.
Зато потом, уже в текущей работе, — ни мелочной опеки, ни сумасбродства, ни придирок, а нормальная деловая атмосфера и точное представление о том, какую «продукцию» он хочет иметь в результате.
В этот раз мне повезло и с финансовым директором — Еленой Крыловой. Я чувствовала, что работаю с единомышленником. Это большая редкость: финансисты и режиссеры после выхода фильма нередко остаются в прохладных отношениях. Если не сказать — в конфликтных.
Лена любила повторять: «Когда голова касается подушки — я мгновенно засыпаю: меня ничто не мучает. У меня совесть чиста. Я знаю не хуже других, как можно обманывать, но я хочу засыпать спокойно».
Игоря Скляра я никогда прежде не снимала. Но недавно нашла какой-то киножурнал и обнаружила интервью с Игорем, которое сделала моя дочь Кира много лет назад, когда поступала на журналистику в МГУ. Значит, Игорь уже возникал в нашей жизни. Значит, все неслучайно.
Приехала в Питер на фестиваль «Золотой Остап», чтобы познакомиться с Игорем. Дала ему почитать сценарий:
— По-моему, для вас…
— По-моему, тоже… — Игорь загорелся…
Но легким пламенем. Есть актеры, которые опасаются загораться сильно: вдруг сорвется? Поэтому мы болтали о необязательном. Потом он подвез меня на своем «Запорожце» в центр на какую-то фестивальную встречу.
А Досталь тем временем попросил меня посмотреть и других.
Пробовались еще два актера.
Обворожительный Леня Лейкин, «лицедей», с глазами во все лицо… Такие глаза не могут лгать — это про него… А мне нужен был немножко мерзавец. Кроме того, Леня был серьезно занят в своих клоунских гастролях. Так что на его «порчу» времени не оставалось.
Вторым был Саша Мохов из «Табакерки». Он снимался у меня в рекламном сериале и в «Московских каникулах» милиционером Гришей. С ним тоже нужно преодолевать его открытость и обаяние, а экранного времени на это нет.
Красивый, подвижный, пластичный Игорь Скляр, иногда очаровательно-грустный, иногда талантливо-противный — был ближе всех к «идеалу»…