Любовь срывает маски
Шрифт:
— Я не могу спасти вас от вечных мук, — прошептала она, пытаясь предотвратить неизбежное. Она решила использовать последнее оружие, которое было в ее распоряжении. — Если вы возьмете меня сейчас, то на время, может, и забудете о прошлом, но при малейшем упоминании о вашем дяде вы вновь станете подозревать и преследовать меня.
Она почувствовала, как напряглось его тело, но он и не подумал отпустить ее. Наоборот, он еще сильнее прижал ее к себе быстрым резким движением, и она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в живот, что-то, чего она раньше не ощущала.
—
Мэриан изогнулась, пытаясь отстраниться от него, но его рот вновь поймал ее губы…
Едва ли осознавая, что делает, Мэриан прижалась к нему и безотчетным движением провела руками по его телу вниз, обхватывая нежными ручками его тугие крепкие бедра. С громким стоном, который напомнил ей скорее рычание, он повалил ее на кровать и прижал сверху всей своей тяжестью. Почувствовав, как он медленно раздвигает коленом ее судорожно сведенные ноги, она охнула. Глаза у нее расширились от страха, она поняла, что приближается тот самый момент…
Неожиданно у нее потекли слезы, скорее от гнева на себя за то, что не смогла противостоять ему, нежели от боли. Гаретт заметил ее слезы и нахмурился. Приподнявшись на локтях, он посмотрел на нее замутненным от страсти взглядом, а затем осторожно провел губами по щеке, стирая с нее соленую влагу.
— Хотя бы раз не лги мне, Мина. Скажи, что я не обманываюсь в тебе. Скажи, что хочешь меня так же, как я тебя хочу.
Если бы только она могла солгать и сказать, что он ошибается! В глубине души она была уверена, что, если только она это сделает, он ее отпустит и, возможно, никогда больше не прикоснется. Но она не могла допустить, чтобы он думал, что то, что он делал с ней сейчас, напомнило ей солдата, что его ласки так же неприятны ей, как и грубость того негодяя. Все ее существо воспротивилось этому, и она не смогла слукавить.
Но не могла она и признаться, что даже сейчас ее тело таяло и горело от его прикосновений, а из самых глубин поднимался жар желания.
Мэриан опустила глаза под его пытливым взглядом.
— Я… я не знаю, чего я хочу, — прошептала она наконец.
Она ожидала, что он рассердится, но он лишь спокойно усмехнулся.
— Да, это так. Ты просто слишком горда и упряма, чтобы признать это.
Его самоуверенность мгновенно вывела ее из себя, и она отбросила колебания.
— Я не хочу… — дерзко начала она, но было уже поздно. Он просто заглушил конец фразы новым поцелуем.
На этот раз он целовал ее медленно, неторопливо изучая все тайные уголки ее нежного рта, заставляя ее краснеть от стыда и в то же время желать большего. В то время как его губы обольщали и заманивали, руки воспламеняли ее тело. Они двигались по ее обнаженному, податливому телу подобно рукам скульптора, гордящегося каждым плавным изгибом своего прекрасного творения.
Когда он оторвался от нее и, подвинувшись, лег рядом, опираясь на локоть, она подняла на него смущенный, чуть растерянный взгляд. Она знала только, что хочет снова ощутить вкус его губ. Не думая, она притянула к себе его голову, но он неожиданно отстранился.
— Я бы хотел попробовать тебя всю, — прошептал
Затем она почувствовала тепло его ладони на своем животе. Его рука медленно двигалась вниз и остановилась на мягких завитках волос, прикрывающих ее лоно. Мэриан мгновенно замерла. Почувствовав ее напряжение, он остановился, но руки не убрал.
— Для цыганки ты ведешь себя слишком робко. Можно подумать, что ты настоящая девственница, — заметил он чуть удивленно.
— Но я и есть… — прошептала она, смущенно пряча от него лицо. Жгучий стыд внезапно охватил ее. Боже мой! Что она делает, как она может позволять ему подобные вольности! Это безумие! Она не должна…
Но он не дал ей отстраниться и, взяв за подбородок, повернул к себе ее голову, заставляя взглянуть в глаза. Свой жест он подтвердил словами.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Его властный тон не позволил ей ослушаться. Несколько мгновений граф смотрел ей в глаза со странным, не свойственным ему выражением неуверенности на лице.
— Я должен был бы поверить, что ты невинна, по тому, как яростно Тамара бросалась на твою защиту. А я-то, глупец, думал, она просто терпеть меня не может! Но любой бы ошибся на моем месте, ведь так?
Мэриан кивнула. Неужели он отпустит ее теперь, когда он узнал, что она девственница? Но уже его следующие слова полностью развеяли эту мелькнувшую надежду.
— Что ж, значит, я буду у тебя первым, — хрипло заметил он. Однако при этом его глаза сверкнули каким-то особенным блеском, и в них отразилось лишь ему одному понятное удовлетворение.
Она в отчаянии заметалась по подушке.
— Я не могу, милорд. Нет! Это неправильно!
— Сейчас уже поздно думать о том, что правильно, а что нет, — тихо произнес он, и грубоватая нежность, прозвучавшая в его голосе, заставила сжаться ее сердце. — Но если это может успокоить тебя, моя стыдливая лесная нимфа, то могу тебя уверить, что неизбежность этого мгновения была предопределена в тот миг, когда твои нежные руки впервые коснулись меня в ту ночь, когда ты пришла врачевать мои раны.
Он с невероятной нежностью вновь завладел её губами, но Мэриан едва могла ответить на его поцелуй, так как все ее внимание было сосредоточено на немыслимых ощущениях, которые вызвали его пальцы, проникающие во влажные, горячие глубины ее естества и…
— О Бог мой! Прелесть моя, — севшим голосом прошептал он. — Ты такая горячая, такая нежная!
Мэриан пыталась сопротивляться волнам наслаждения, накатывающим на нее при каждом томительно-медленном движении его руки. Однако долго сдерживать себя не смогла, и страстное желание, такое же непостижимое и бесконечное, как океан, завладело всем ее существом и утянуло в свою бездонную глубину. Она почти не владела собой. Она тонула в захлестнувших ее волнах наслаждения, смутно осознавая, что выгибается навстречу его сильным крепким рукам. На какое-то мгновение ей даже показалось, что она парит высоко в небе, и от этой бесконечной высоты у нее захватило дух.