Любовь уходит в полночь
Шрифт:
— Я была бы очень рада там побывать, — тихо молвила Ксения. — В твоем замке…
Побывать в королевском замке… Такая возможность казалась ей столь же недосягаемой, как и окружающие их горы. Зато приезд Джоанны — совсем не за горами, грустно скаламбурила она в своих тягостных мыслях, и ее «роковая полночь», скорее всего, уже завтра. Она примолкла и пришпорила лошадь.
Та шла безустанным ритмичным аллюром, характерным для венгерских коней. Король скакал рядом, и было невыразимо чудесно мчаться так быстро, щеками чувствуя мягкий прохладный ветер.
Они
— Мы приближаемся, — наконец объявил король. — Нужно подождать наш эскорт, чтобы они могли взять лошадок. Дальше пойдем пешком, а они будут нас ждать.
Уронив поводья, Ксения провозгласила:
— Ты великолепный наездник! Я это подозревала.
— Этот комплимент я готов с чистым сердцем вернуть тебе, — галантно и живо ответил король. — Я и не знал, что ты превосходная всадница!
— Я давно не ездила верхом, — на всякий случай предупредила Ксения. И, спохватившись, добавила: — Такое у меня ощущение. Мне так всегда кажется, когда я не сажусь в седло больше недели.
— Как только поженимся, мы будем каждый день ездить верхом, — пообещал король. — У меня в летнем дворце несколько превосходных лошадей, хочу тебе показать.
— Я вся в нетерпении! — Ксения постаралась, чтобы ее голос выразил энтузиазм, а не отчаяние — от понимания, что этого никогда не будет.
Король подъехал к ней совсем близко.
— С тех пор как ты приехала в Мольнар, — заговорил он так, как еще не говорил с ней ни разу, — каждый день ты выглядишь прекраснее, чем накануне. Я подумал, что ты красива, когда увидел тебя в Словии три месяца назад впервые после наших детских лет, но теперь ты выглядишь по-другому.
— Как по-другому? — Ксения затаила дыхание.
Она знала, что сейчас немедленно сменит тему беседы: неизвестно, куда заведет их этот разговор и как ей, возможно, придется выкручиваться, но ее распирало от любопытства. И его комплименты вызвали в ней странное ощущение — чувство, которого она не узнавала, но которое овладевало ею все больше.
Истван разглядывал ее лицо, каждую его черточку, а Ксении казалось, будто она невесомо плывет…
— В тебе так много юного, наивного, непосредственного, и в этом столько необычной прелести, — рассуждал король, — и в то же время ты вдруг становишься очень зрелой и проявляешь такой ум, находчивость, что я поражаюсь, как много ты всего знаешь, какой чуткий и безошибочный подход у тебя к людям… Где ты этому всему научилась? Я готов признать твое превосходство!
— Ты мне… льстишь, — застенчиво пролепетала Ксения, пораженная.
— И еще, — продолжал король, как будто не слышал ее, — ты такая милая, так ты меня притягиваешь, что я не могу дождаться того законного дня, когда я заставлю тебя поверить, что же ты для меня значишь! Ты поняла меня?
Ксения задохнулась. Их глаза встретились, взгляды зацепились один за другой, и так они стояли, оцепенев.
— Я очень хочу тебя поцеловать, — произнес Истван каким-то низким, незнакомым ей голосом. — Хочу этого больше, чем хотел чего-либо за всю мою жизнь!
В
Все еще стоя и глядя на него, не в силах пошевельнуться, она услышала, что приближается их охрана. Истван поскакал вперед, указывая направление, она следом, всадники поскакали за ними.
Проскакав изрядно по краю горы, они остановились в густой древесной чаще. Король спешился и привязал лошадь.
— Дальше нужно идти пешком, — сказал он.
Солдаты тоже спешились, и, прежде чем Ксения соскользнула на землю, Истван принял ее из седла. Его руки на талии, его близость — она снова ощутила то странное обволакивающее чувство…
Он поставил ее на землю, и они, доверив своих лошадей эскорту, пошли вдвоем незаметной овечьей тропой.
Они прошли достаточно, прежде чем Ксения услышала звук водопада, и миг спустя он предстал перед ними. Это и были Святые источники.
Водопад начинался высоко в горах и падал на сотни футов вниз в узкую лощину, где между двумя утесами образовывался поток.
Камни по обе стороны водопада были покрыты дикими цветами. Серебряная вода, в которой отражалось солнце, живая синь неба — зрелище было необычайное, и Ксения замерла от восхищения.
— А хочешь — пойдем дальше, в самое сердце источника? — спросил ее Истван.
— Куда это?
— Есть место за водяной стеной, куда древние священники ходили слушать оракула. Когда летом вода была тихой и нежной, вот как сейчас, они считали, что угодили богам, живущим высоко в горах. Но зимой, когда вода потоком с грохотом несется с вершин, они думали, что боги в гневе.
— Да, впечатляет, — задумчиво проговорила Ксения.
— Давай посоветуемся с оракулом, — предложил король. — Спросим, ждет ли нас успех, и, возможно, получим ответ.
— Надеюсь, что да, мы добьемся успеха… и я за это молюсь! — серьезно ответила Ксения.
Истван смотрел на нее, но она от смущения не могла поднять на него глаз.
— Следуй за мной, — сказал он, и они начали пробираться между камнями вниз.
Когда они подошли совсем близко к водной стене, Ксения заметила, что в глубине, за потоком воды, вьется тропинка, по которой можно пройти, оставшись сухим, ибо сверху нависают защитные скалы.
— Только будь осторожна. Тропинка скользкая, — предупредил Истван. — Я бы не хотел, чтобы ты оказалась в озере. Говорят, тела, пожертвованные жрецами, никогда не всплывали, что означало — боги их приняли.
— Тела? — Ксения вздрогнула.
Король улыбнулся.
— Естественно, здесь совершались жертвоприношения! Это часть любого первобытного культа. Думаю, жертвой могла быть и какая-нибудь афинская девственница.
— Не хочу думать об этом! — Ксения повела плечами.
— Дай мне руку и двигайся осторожно, — снова улыбнулся король.
Ксения послушно дала ему руку, и, поскольку оба они сняли перчатки, прикосновение его пальцев внезапно вызвало у нее дрожь, пронизавшую все ее тело.