Любовь в холодном климате
Шрифт:
Сестра, вернувшаяся в комнату, чтобы как раз услышать это замечание, приложила руку к сердцу и чуть не упала в обморок. Теперь ей было что порассказать своим пациенткам, за всю свою сестринскую карьеру она никогда не слышала таких слов от матери роженицы. Но Полли осталась довольно равнодушна, это было слишком типично для леди Монтдор, чтобы она находила ее слова странными или
— Как жаль, что ты не могла приехать на бал, Фанни, — продолжала леди Монтдор, — хотя бы на полчаса, чтобы посмотреть. Это было действительно красиво. Из Парижа приехало множество друзей Седрика, только ради него, в таких красивых костюмах, и, должна сказать, хоть я никогда особенно не любила французов, они были так любезны и очень благодарны ему, за все, что он для них сделал. Все она говорили, что такого бала не было со времен Роберта де Монтескью, я могу в это поверить — он обошелся в четыре тысячи. Знаете, эта вода для гондолы оказалась очень тяжелой. Ну, мы показали этим иностранцам, что для Англии нет ничего невозможного, это было прекрасной пропагандой. Я надела все свои алмазы, а Седрику дала вращающуюся бриллиантовую звезду, он носил ее на плече, очень эффектно. Мы наслаждались каждой минутой, и я хотела бы показать вам письма, что мы потом получили, очень трогательные, люди так мало радовались в прошлые два года, и это сделало их еще более благодарными, конечно. Когда мы приедем в следующий раз, я привезу фотографии, они дают замечательное представление, как все это было.
— А каким было твое платье, мама?
— От Лонги, — сказала леди Монтдор уклончиво. — Вероника Чаддерли Корбетт была очень хороша в костюме проститутки (забыла, как они тогда назывались), и Дэви там был, Фанни, ты слышала о нем? Он был Черной Смертью. Все так старались, ужасно жаль, девочки, что вы не могли приехать.
Последовала пауза. Она оглядела комнату и со вздохом
— Бедная Патриция — что ж, для нее все кончено. Малыш рассказал нам о своей книге, прекрасная идея, три герцога, и Седрик очень заинтересовался, потому что молодой де Супп, сын княгини де Ресурс, который приехал из Трувиля — его друг. Шевр Фонтейн, где Седрик жил каждое лето, принадлежит его кузену. Разве это не любопытное совпадение? Так что Седрик может рассказать Малышу много вещей, которые знает о них обо всех. И еще они думают, что они могут вместе поехать в Париж провести некоторые исследования, на самом деле, мы могли бы поехать все вместе, разве это не было бы забавно?
— Не для меня, — твердо сказала Полли, — нет, я больше за границу ни ногой, никогда.
В этот момент в комнату вошел Малыш, и я тихонько ускользнула, несмотря на яростные взгляды со стороны кровати. Я вышла в сад поискать Седрика. Он сидел на ограде кладбища, лучи солнца золотили его гладко причесанные волосы (последствия бала, как я решила), он полностью сосредоточился на лепестках ромашки.
— Он любит меня, не любит… любит… нет, не прерывайте, ангел мой, он любит, не любит. О, небеса, небеса, небеса! Он меня любит. Говорю вам, моя дорогая, в мою жизнь пришла моя вторая великая любовь.
Зловещий луч ярко осветил наше будущее.
— О, Седрик, — сказала я, — будьте осторожны.
Я напрасно беспокоилась, Седрик все решил очень красиво. Как только Полли полностью восстановила здоровье и внешний вид, он усадил леди Монтдор и Малыша в «даймлер» и укатил с ними во Францию. Поле боя, таким образом, осталось за «моррисом коули» Джеффри Паддингтона, который ежедневно можно было видеть на дороге в Силкин. Очень скоро Полли села в машину и была доставлена в Паддингтон-парк, где и осталась. После чего «даймлер» прикатил обратно в Хэмптон, и из него вышли леди Монтдор и Седрик с Малышом.
— И теперь мы все, моя дорогая, можем наслаждаться нашим хлебом насущным, заработанным мной в поте лица.
— Да, я знаю, — ответила я. — Но Борели вас не одобряют.