Любовь в мегабайтах
Шрифт:
Самочувствие мое было нормальным, врачи в один голос твердили, что будет мальчик и уже скоро, через две недели. Перед родами я решила навестить свою тетку и братьев в Коровинском. Станислас отговаривал меня, я уперлась.
— Тогда я поеду с тобой.
— Мне только драки не хватает, у Филиппа руки чешутся поздравить тебя с моей беременностью, еле успокоила.
— Одну не пущу, — отрезал он.
— Не пустишь, из вредности сяду за руль сама, ты и знать не будешь.
— Одну не пущу!!!
Пришли мы к соглашению, когда я пообещала отвечать на все звонки, не делать
Весна в нынешнем апреле была ранняя, снег сошел полностью, кое-где пробивалась яркая травка, пахло свежестью, и пели птицы. Станислас с утра руководил «Глоуб Коммьюникейшн», а мы, вместе с Анной, моей помощницей, собрали подарки для моих родственников и упаковали в две большие коробки. Я не удивилась, когда вместо Евгения в мою дверь позвонил незнакомый молодой парень и представился водителем, подменившим Евгения. Он по очереди отнес коробки в машину и вернулся за мной и моей сумкой. Анна проводила меня до машины. Вместо черного джипа у подъезда стоял подержанный «Шевроле», я подумала, что Станисласу понадобился Евгений вместе с джипом, но росток беспокойства уже проклюнулся сквозь грунт беспечности.
Мы тронулись, и я помахала рукой Анне. Выезжая за пределы района, я хотела позвонить Станисласу и доложить, что мы в пути, но мой телефон не работал. Я набрала номер снова. Нет связи.
— Миша, — так представился новый водитель, — не одолжите ваш телефон, мой почему-то неисправен, — попросила я. Он, молча, протянул мне трубку с переднего сиденья.
На заставке в бесстыжей позе развалилась обнаженная красотка. «Кадровая служба Станисласа работает из рук вон плохо!» подумала я, вспомнив «рожу», «дяденьку» и «армейца». Пальцы пробежались по клавишам телефона Михаила. Тишина. Черт, черт!
Станислас сойдет с ума, если не сможет дозвониться мне. Будет упрекать меня, что был прав, запрещая мне поездку загород. Я вернула трубку Михаилу.
— Вы давно работаете у Станисласа? — спросила я, неловко ехать молча.
— Недавно, — кратко ответил Михаил, он не был настроен разговаривать.
— Вы друг Евгения? — шальная мысль пришла мне в голову, и я забыла расслабленность последних месяцев и вновь обрела форму.
— Да, — последовал еще более краткий ответ.
— Какая у него прекрасная жена! Мне так нравится его Леночка! А вам? — Евгений был холост, причем имел наклонности, мешающие ему жениться, оттого Станислас был всегда спокоен за нас.
— И мне, — ответил Михаил, мрачно глядя на меня в зеркало заднего вида.
— А дети? У них замечательные дети, — восхищалась я.
Михаил заметно расслабился, напряжение в глазах ушло. «Ясно, он поставил на мне клеймо „дурочки“ и уже не опасается проколов» — Чудные детишки, — заметил он, в голосе его появилось снисхождение ко мне.
Мы ехали по загородному шоссе, и вдалеке показался поворот на Коровинское.
Сердце мое встрепенулось надеждой на нелепую шутку, но Михаил повернул раньше, на небольшую проселочную дорогу.
— Михаил… — я наклонилась вперед и хотела указать ему на ошибку.
— Молчи, сучка! — машина
«Шевроле» остановился у заброшенного коровника. Коров там не держали лет уже пятнадцать, бетонные перекрытия соседствовали с почерневшими от времени деревянными балками. С потолка ржавыми железными прутьями висели остатки механизированных кормушек. Михаил открыл дверь «Шевроле» и за руку вытянул меня наружу. Легкие туфельки тот час утопли по подошву в весенней грязи.
— Шагай, — велел он.
— Куда? — спросила я, недоумевающая, что от меня ему нужно.
— В коровник, ступай! — и он легонько, для понятия, толкнул меня в спину.
Я покорно пошла к коровнику. Войдя внутрь, я увидела, что крыша коровника во многих местах прохудилась, и неяркое солнце просвечивает сквозь ребра черепичной крыши. Михаил подвел меня к первому стойлу.
— Руки вперед вытяни, — приказал он.
Я вытянула. Михаил достал ленту скотча, обмотал им мои скрещенные запястья и протянул металлическую цепь, продетую в кольцо на бетонной стене стойла.
Унизительно чувствовать себя животным, я хотела разреветься, но не позволила себе, берегла силы.
— Готово! — крикнул он вглубь коровника, и вышел наружу. Я с усилием вглядывалась в темную половину, стук каблуков по бетону, запах дорогих духов, я уже знала, кого увижу через несколько секунд. Натали вышла на освещенную часть коровника. Она улыбалась от удовольствия.
— Чего только не сделаешь ради мести. Не думала, что когда-нибудь побываю здесь.
Но уж очень мне хотелось, чтобы ты загнулась в коровнике, где тебе самое место, — она засмеялась нервным смехом, перешедшим в глухой кашель. — Ну и где твой защитничек?
— Не надо, Натали, это преступление, — предупредила ее я.
— Преступление — это то, что ты сделала со мной. Обманула доверие, украла Станисласа, насмеялась надо мной!
— Легко украсть то, что тебе не принадлежит.
— Станислас мой! — ее уверенности можно было позавидовать.
— Натали, ты была замужем! — напомнила я.
— Я и сейчас замужем! — Натали подошла ближе, и, стараясь больнее задеть меня интимными подробностями, сказала. — Когда Станислас впервые увидел меня, я была замужем. Когда Станислас лапал меня в коридорах отцовского дома, я была замужем.
Когда он на отцовской постели занимался со мной любовью, я была замужем. И что же Станислас? Станислас — ангел невинный, а я демон, развратительница сына. Где справедливость? Станислас должен достаться мне! Мы заслуживаем друг друга.
— Я не выгораживаю Станисласа, Натали! Я не хочу неприятностей тебе. Остановись.
— Нет. Не будет тебя и твоего ублюдка, и он опять будет мой.
Натали замолчала, увидев приближающегося Михаила.
— Я не ослышался? Вся эта драча для того, что бы вернуть зажравшегося фраера? Ты мне что обещала? — он надвигался на Натали, от гнева его молодое лицо будто постарело, посерело и разрушилось морщинами.