Любовь в мире мертвых
Шрифт:
С этими словами он развернулся и исчез. Следом за ним, диковато сверкнув глазами, так же молча растворился Дерил.
Рик вздохнул и пошел обратно. Досыпать. Утро вечера мудренее в конце концов. Мимо Керол он прошагал, старательно глядя в сторону.
Диксоны, вернувшись обратно к неприметному, укрытому от посторонних глаз, охотничьему костерку, продолжили поджаривать подстреленного этим вечером зайца и ругаться. Вполголоса, уже без бешенства, но напряженно.
– И сколько нам еще здесь сидеть?
– Дерил повернул
– Я уже не могу, бля. Надо чего-то решать. Я с самого начала сказал, что твой план - говно.
– Ой, завали, сеструха!
– Мерл аккуратно пристроил обрез рядом с левой рукой, прикурил от костерка.
– Можно подумать твой план - огонь. Штурмом брать тюрягу - это, бля , верх идиотизма. А если прибьем кого? Малышка нам вовек не простит.
– Да и хер с ним, что прибьем!
– еле слышно, но очень злобно зарычал Дерил, и глаза его, отражающие огонь костра, смотрелись совершенно по-звериному. Кто другой уже давно бы в штаны от страха наложил, но старший Диксон умел пугать не хуже, а брата всерьез воспринимал только в крутой драке, поэтому сейчас плевать хотел на все его грозные гляделки.
– Я Бетти не видел неделю... И Карли! А вдруг она плачет ночью? Или скучает? Или...
Тут он замолчал так резко, словно ком в горле встал. И да, Мерл знал, что так оно и есть. Потому что сам то же самое чувствовал. Хоть и не признавался, прячась за привычной язвительностью.
Да уж, затянулась игра-то. В самом деле, пора завершать. А как?
Неделю назад, выяснив , куда смотала их жена с их дочкой, они заявились к воротам тюрьмы и поцеловали замок. Потому что внутрь их не пустили. Бетти, видите ли, видеть их не хочет и говорить тоже. Все попытки нормально уболтать Рика впустить их, пока не началось, были тщетны.
Рик с той стороны ворот, перекрикивая хрип спешащих на переговоры ходячих, заявил, что Бет в обиду не даст, и что Диксоны могут идти лесом, пока их жена не соизволит с ними пообщаться. И когда это произойдет, неизвестно.
Может, Диксонам и удалось бы уломать Рика, потому что Мерл умел давить на больное, и уже объяснил популярно, чем грозит состояние холодной войны с ними. В конце концов, мясо свежее в тюрьме не переводилось только благодаря их усилиям. Но тут выступила Мегги с винтовкой, и переговоры завершились.
Диксоны, по опыту зная, что переубедить бешеную бабу не удастся, свалили с линии обстрела.
Недалеко.
Посовещались.
И устроили жителям тюрьмы блокаду. До тех пор, пока не впустят внутрь, и не позволят поговорить с женой и увидеть дочку.
Рик, со свойственным ему умением принимать правильные обдуманные решения, просто тихо свалил с горизонта, решив, что как-нибудь само разгребется. Мегги периодически появлялась у ворот с винтовкой и угрожала в пространство, потому что никто из Диксонов, само собой, дураком не был, чтоб под пулю подставляться, что к Бетти они подойдут только
Керол, пришедшая только один раз и попытавшаяся пройти мимо них в город, была мягко, но настойчиво отправлена обратно.
Другие жители тюрьмы, зная характер Диксонов, просто не показывались.
Диксоны же , грамотно расположившись в зоне видимости ворот, но так, чтоб не бросаться в глаза, терпеливо ждали. Конечно, еды в тюрьме хватило бы еще на год такой осады, но понятное дело, что пришлось бы ужиматься. А зачем? Вернее, из-за кого? Была очень серьезная надежда, что жители в конце концов устанут от осады и сами выпихнут Бетти вместе с Карли прямо в объятия семьи.
За неделю уверенность в правильности принятого решения пошатнулась. В основном, из-за того, что братья очень переживали и дико скучали по своим жене и дочке, волновались, как они там, и бесились из-за глупости ситуации в целом.
– Все, если завтра они Бетти не отправят к нам, то я эти ворота гребаные вынесу вместе с их блокпостом!
– рычал Дерил, разрывая крепкими зубами жесткое пережареное мясо.
– Не психуй, дебила кусок!
– Мерл прицельно кинул ему в лоб косточкой, - и так из-за тебя в этом дерьмище оказались.
– Да чего это из-за меня?
– взвился Дерил, легко уклоняясь от кости, и вскакивая на ноги. Выглядел он при этом так, словно еще одно неосторожное слово, и бросится с кулаками на брата.
На Мерла эти резкие движения, как обычно, не произвели никакого впечатления. Он продолжил обгладывать мясо, периодически сплевывая особо жесткие куски, только сверканул взглядом предупреждающе, показывая, что зарываться нехер.
– А можно подумать, я из Вудберри приперся весь в помаде перемазанный!
– Да сто раз говорил же! Да бред же! Это случайно! Это все та овца, еле оторвал от себя! И вообще! Она к тебе тоже лезла!
– Лезть-то лезла, да следы остались на тебе. А все почему?
– Мерл откинул кость и потянулся к бутылке удачно найденного неделю назад виски, отхлебнул, не обращая внимания на угрожающе шагнувшего к нему брата, - а все потому, сестренка ты моя , что ты, блядь, ГРЯЗНУЛЯ!!!
Последнее слово он прорычал прямо в лицо отшатнувшемуся от неожиданности Дерилу, вскочив так резко и стремительно, что даже готовый всегда ко всему шустрый охотник не уследил.
– Потому что ты, дебила ты кусок, домой приперся , даже харю не умыв, как всегда! Рубашку с дороги не поменяв, сунулся к жене и дочке! Да ты бы хоть в зеркало посмотрелся на себя, хоть в ручей, кот ты помойный!
Мерл, грозно шипя, надвигался с каждым словом на брата, уже устав сдерживаться. Да и синяк на харе неумытой обновить не помешает, а то совсем за неделю сошел. И брат , в своей беспримерной простоте и наглючести, забыл, кто здесь главный виновник , а кто самая пострадавшая , ни в чем не виноватая сторона.