Шрифт:
В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
«Главный герой этой книги не понаслышке знает, каково это – когда лопается мыльный пузырь иллюзий, в котором ты спокойно жил. Но и за его пределами есть место мечам, целям и близким людям. Нежная история о любви и искренности».
Пролог
–
1
Ассоциация Российское антидопинговое агентство «РУСАДА» является национальной антидопинговой организацией Российской Федерации. – Прим. автора.
Даня слушал, как Виктор Борисович Воронцов, или Борисыч, как его называли между собой воспитанники хоккейной школы «Лед и пламя», зачитывает ему вердикт, словно смертный приговор. Нутро горело и разрывалось от ярости и несправедливости.
– Но я этого не делал! Я ничего не принимал! – Он вскочил на ноги, опрокинув стул, на котором до этого сидел.
– Кравцов, сядь, я еще не закончил! – сердито рявкнул тренер. Он нервно провел пятерней по седым волосам и сдвинул брови, бросив официальный документ на стол, после чего в сердцах хватанул кулаком по столу.
– Откуда в моей крови взялся этот чертов триметазидин?! Виктор Борисович, вы же лучше всех знаете, что я ничего не принимал! Да и зачем мне это, я и так был лучшим нападающим во всей школе! – Даню охватил такой гнев, что он готов был крушить все вокруг. Только авторитет тренера заставлял его кое-как держать себя в руках.
– Вот! – Борисыч яростно развернулся к своему лучшему воспитаннику и сердито ткнул в него пальцем. – Вот в чем причина! Ты слишком высокомерен, слишком неосторожен, думаешь, весь мир крутится вокруг тебя! Я говорил тебе, что ты должен…
– Да причем здесь это! – Даня не удержался и пнул свой стул так, что он отлетел и ударился о стену. – Я ни в чем не виноват! Нужно провести расследование, чтобы все выяснить! Я не могу перестать играть, не могу без хоккея, понимаете вы или нет?!
Он раньше никогда не позволял себе говорить с тренером, которого боготворил с детства, в таком тоне, но сейчас душа и сердце просто разрывались от чудовищной несправедливости. Видя, в каком состоянии находится Кравцов, Борисыч шумно выдохнул и обреченно опустил плечи. Подошел к взбешенному парню и по-отечески похлопал его по плечу.
– Дань, дело сделано. Мы подавали апелляцию, проводилось расследование, твои анализы перепроверялись уже несколько раз, но результат один.
– Вы хотите сказать, что для меня все кончено? – прошептал Даня, со стыдом чувствуя, как подкатывает ком к горлу и глаза начинает предательски щипать.
– Нет конечно, я так не думаю, и ты не должен! Тебе всего семнадцать – вся жизнь впереди. Четыре года пролетят незаметно, и вернешься в спорт. Я понимаю, что придется много работать, чтобы наверстать упущенное, но это не конец света и не конец твоей карьеры. Не опускай руки, сынок, я помогу чем смогу, и ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.
Даня неловко стер кулаком выступившие слезы и отвернулся от тренера, невидяще уставившись в стену. Стыдно было плакать, как будто он маленький, но иногда бывает так больно, что
Глава 1
Два года спустя
Опять будильник на шесть сорок, опять за окном темно, опять собираться на пары. Ежедневный ритуал, который ничем не отличался от прежнего, когда Даня точно так же каждое утро собирался на тренировку, только сейчас вместо льда – большие аудитории, а вместо коньков и формы – конспекты.
– Данечка, дорогой мой, завтрак на столе, вставай! – услышал он мамин голос и за ним легкий стук в дверь его комнаты.
Даня застонал и, собрав волю в кулак, сполз с кровати. Пока умывался, думал о том, что за полтора года универа так и не привык к этой изматывающей, однообразной рутине, к отсутствию адреналина, физических нагрузок, перепалок с парнями… А больше всего его угнетало ощущение упущенных возможностей и чувство, что он просрал всю свою жизнь.
После того разговора с Воронцовым он больше не вышел на лед. И ни одного хоккейного матча не посмотрел. Слишком больно было понимать, что шанс сделать головокружительную карьеру, прославиться на весь мир и завоевать награды упущен навсегда. Даня мог пойти в институт физической культуры, но никакого желания идти дальше по этому пути не было. Поэтому он поступил на факультет иностранных языков по специальности «английский язык» – просто потому, что языки ему всегда давались легко, да и мама, кажется, была довольна. А отец говорил, что знание языков – это билет в благополучное будущее. Но Даня думал иначе. В жизни надо заниматься тем, к чему лежит душа, а душа его всегда любила хоккей.
– Садись, – мама поставила перед ним тарелку омлета с сыром, чашку кофе и нарезку свежих овощей.
Папа уже доедал свой завтрак, параллельно читая что-то в телефоне.
– Сережа, поешь нормально, что ты все в своем телефоне сидишь, еда же мимо, – мягко упрекнула она мужа, легко тронув его запястье.
– Извини, Ленусь. – Папа быстро отложил сотовый и улыбнулся жене.
Даня хмыкнул, уткнувшись в тарелку: за двадцать лет совместной жизни родители не утратили теплоты в отношениях, и иногда Даня чувствовал себя третьим лишним, будто подсматривал за чем-то очень интимным. Активная, эмоциональная мама с дерзкой короткой стрижкой до сих пор выглядела юной и миниатюрной рядом с высоким широкоплечим отцом. По словам их старых друзей, когда-то он слыл хулиганом и грозой района, но встреча с мамой кардинально его изменила. Даня искренне считал их идеальной парой и всегда равнялся на родителей.
– «Еда мимо» – что за странное выражение? – буркнул он, чтобы разбавить их амурную атмосферу. – Как вообще еда может идти мимо?
– Так моя бабушка говорила, – легко рассмеялась мама, взъерошив густые каштановые кудри сына. Она немного помолчала, а потом вдруг сказала: – Может, поедем куда-нибудь все вместе на каникулах? Например, в Таиланд?
– Ма, у меня каникулы с июля начинаются. Тай в июле? – скептически скривился Даня. – Мы же там от жары помрем. Да еще и в сезон дождей попадем.