Любовь в перемотке
Шрифт:
этого я смогу умереть счастливым мужчиной, - он поднял меня и снял мое платье. Мой
лифчик полетел в сторону, следом за платьем.
Я лежала на кровати Льюиса, абсолютно голая, за исключением крошечного
пирсинга в пупке, который Льюис все еще должен был обнаружить. Он поднялся наверх,
снова атакуя мои распухшие губы и убедиться, что я все еще тяжело дышала. Я все еще
могла чувствовать свой вкус на его губах и нашла это очень грязным и запретным, но, тем
не
– Это ощущалось также хорошо, как ты выглядела при этом?
Я кивнула.
– Это было невероятно. Я не могу поверить, что позволила тебе сделать это со
мной. Ты, должно быть, считаешь меня абсолютной шлюхой.
Он улыбнулся мне сексуальной улыбкой, обнажая свои зубы и демонстрируя
ямочку на щеке, затем он начал смеяться.
– Ты восемнадцатилетняя девственница. Я официально отправлюсь в ад за то, что
совратил тебя и трахал тебя в своей голове, последние две недели. Единственная шлюха
здесь это я, из-за своей неспособности контролировать себя рядом с тобой.
Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его темными глазами и запускаю пальцы в
его спутанные сексуальные волосы. Я пропускаю его волосы сквозь пальцы, опуская руку
к его шее, и улыбаюсь:
– Если я достаточно взрослая, и ты получил мое согласие, это не считается
совращением. Очевидно, что я хочу тебя так же сильно, как и ты меня. Я просто чувствую
себя очень застенчивой рядом с тобой. Я действительно хочу сделать с тобой все эти вещи,
которые крутятся у меня в голове, но на самом деле, я никогда не делала их с кем-либо.
Льюис провел по моей щеке обратной стороной пальцев.
– Я уверен, что буду единственным, кому будет когда-либо позволено делать все эти
вещи с тобой.
Это было так горячо, когда он претендовал на право собственности надо мной.
– Эмили, знаешь, каждый раз, когда ты открываешь свой ротик, чтобы заговорить, я
хочу тебя еще больше.
– Думаю, я должна сказать «спасибо», - ответила я. Мы оба смеялись, пока это не
перестало быть смешным, и наш смех не перешел вчистой воды вожделение. Я провела
рукой по его плечам и спустила ее к его животу, проводя по его рельефному прессу. Я не
остановилась там, спустившись пальцами к большой напряженной выпуклости на его
джинсах, которая молила об освобождении и о том, чтобы присоединиться к нашей
вечеринке.
Льюис глубоко вдохнул через нос и задержал дыхание. Я провела рукой по всей
длине вверх и вниз. Сейчас он лежал на спине, опираясь на подушки и давая мне полный
доступ к своей эрекции. Я встала на колени у его натянутой промежности. Сделать
заметку:
и его член выпрыгнул, встречаясь со мной. Он приподнялся, чтобы помочь мне снять с
него джинсы. Его джинсы присоединились к куче уже сброшенной с нас одежды на полу.
Смелым движением я оседлала его левое колено, расположившись на нем своим влажным,
все еще пульсирующим лоном. Он признательно зарычал.
Затем я начала знакомство с его самой выделяющейся сокровенной частью. Я
провела рукой по всей длине, от основания к головке. Я никогда не прикасалась к
мужским половым органам раньше. Он был таким бархатным и гладким – как кожа
ребенка. Но под этой гладкостью чувствовалась чистая сталь. Я задержалась на кончике
его члена, лаская головку. Я использовала обе руки, стараясь захватить каждый его дюйм.
Либо он был слишком большим, либо у меня были слишком маленькие руки. Я старалась
полностью обхватить пальцами всю толщину его твердого стояка, но не могла сомкнуть
пальцы, как в том порно, которое я видела на ночном порно канале по кабельному. Как
что-то, настолько большое, может войти в меня? Подумала я с беспокойством. Мой
клитор все еще пульсировал, будто я прикасалась к себе, а не к нему. Льюис сохранял
молчание, которое уже начинало меня пугать. Может, я делала что-то не так. Я спросила
его тихим голосом:
– Льюис, я делаю все правильно? Ты в порядке? Ты ведешь себя так тихо, я
начинаю нервничать.
Он громко выдохнул.
– Детка…я пытаюсь успокоиться. Я не хочу кончить тебе на руки. Это ощущается
невероятно. Надеюсь, я смогу дотерпеть, по крайней мере, до того, как ты попробуешь
мой член.
Я улыбнулась, и с новой уверенностью, которую я сейчас почувствовала, я
наклонилась к нему, чтобы выполнить его просьбу. Я облизала влажный кончик его члена.
Попробовать мужчину, особенно этого мужчину, впервые, было тем ощущением, которое
останется со мной до самой смерти. Я оставила его приятную на вкус гладкую головку и
спустилась вниз, целуя его напряженный член, пробуя его по всей длине. Я провела
языком, поднимаясь обратно. Затем, открыв истекающий слюной рот, я взяла его так
глубоко, как могла. Я опустилась примерно на треть, когда услышала его стоны:
– Детка, остановись! Иначе я кончу тебе в рот…ты не хочешь этого…тебе лучше
прекратить сосать.
Почему я должна была остановиться? Я хотела, чтобы он кончил мне в рот. Разве