Любовь в полдень
Шрифт:
Почти не дыша, Беатрикс протянула руку и коснулась горячей кожи, провела пальцами по блестящим кудрявым зарослям. Он склонился, посмотрел потемневшим от вожделения взглядом.
Тая от любви и желания, Беатрикс прошептала:
— Кристофер...
Он бережно, словно не веря собственным глазам, провел пальцем по губам, а потом начал медленно целовать. Каждый поцелуй отзывался глубоким сладким шоком, воспламенял, лишал способности думать. Легкое прикосновение теплой ладони не столько удовлетворяло, сколько обещало наслаждение.
Вот она оказалась на спине, и нога по-хозяйски раздвинула ее ноги. Пальцы легли на грудь, чтобы найти едва прикрытый шелком сосок. Большой палец дразнил, поглаживал с игривой легкостью, рождавшей неутолимое нетерпение. Осторожно сжимая вершинку двумя пальцами, Кристофер безжалостно нагнетал напряжение. Беатрикс со стоном прервала поцелуй, чтобы перевести дух.
Кристофер нагнулся к груди, пронзил горячим дыханием тонкую ткань и обжег кожу. Язык коснулся упругой вершинки и увлажнил шелк, вызывая одновременно тоску и удовольствие. Трясущимися руками Беатрикс сдернула сорочку с плеч, чтобы прозрачная ткань не мешала.
— Не спеши, — прошептал он и провел языком по коже, но не там, где ей хотелось.
Беатрикс коснулась ладонями лица любимого, ощутила под пальцами начинающую пробиваться щетину, попыталась направить его губы, однако он не поддался, а лишь тихо рассмеялся.
— Не спеши, — повторил он, покрывая поцелуями мягкую ложбинку на груди.
— Почему? — с трудом произнесла она, едва дыша.
— Так будет лучше для нас обоих. — Он накрыл грудь ладонью, чтобы ощутить безупречную форму. — Особенно для тебя. Наслаждение будет глубже... острее... позволь показать, любовь моя...
Язык обжигал кожу, и Беатрикс с трудом терпела огненные прикосновения. Голова металась по подушке.
— Кристофер!.. — позвала она дрожащим голосом. — Хочу...
— Да?
Она понимала, что ведет себя эгоистично, но не могла не продолжить:
— Хочу быть первой. Хочу, чтобы до меня у тебя никого не было:
Он посмотрел так, что она едва не растаяла в меду. Губы вернулись к губам и прижались нежно и в то же время настойчиво.
— Сердце принадлежит тебе, и только тебе, — шепотом успокоил он. — Прежде любви не было, так что для меня такое тоже впервые.
Она задумалась, глядя в сияющие глаза.
— Значит, когда человек влюблен, все происходит иначе?
— Милая, описать невозможно. Это сказка. — Рука скользнула на бедро и, сдвинув шелк, тронула разгоряченную кожу. От прикосновения умелого искусителя внутри, в животе, сжалась неведомая пружина. — Ведь я и живу благодаря тебе. Если бы не ты, так и остался бы где-нибудь в жаркой степи.
— Не говори о плохом. — Мысль о том, что с любимым могло случиться страшное, казалась непереносимой.
— Спасала лишь надежда на встречу с тобой... помнишь, я писал об этом?
Беатрикс кивнула и прикусила губу: рука проникла под невесомые шелковые
— Так вот, каждое мое слово — правда, — заверил он. — Написал бы больше, но не хотел тебя пугать.
— Я тоже хотела написать больше, — призналась Беатрикс дрожащим голосом. — Хотела поделиться каждой мыслью, каждым... — Она не договорила и резко вдохнула: пальцы проникли в развилку бедер.
— Какая ты здесь теплая, — восхищенно пробормотал Кристофер, поглаживая, — какая мягкая! О, Беатрикс... я влюбился в тебя на расстоянии, за одни лишь слова, но каюсь... предпочитаю вот такое общение.
Она погладила бронзовое плечо и, оглушенная чувственными впечатлениями, с трудом произнесла:
— Это тоже любовное письмо, только в постели.
Он улыбнулся:
— Значит, надо постараться правильно расставить знаки препинания.
— А еще поменьше деепричастных оборотов, — добавила Беатрикс, и Кристофер тихо рассмеялся.
Ласки становились настойчивее, и скоро пришлось забыть о шутках. Ощущения сгущались, напряжение нарастало, жар страсти не позволял лежать неподвижно. Кристофер пытался облегчить стремительный взлет, нежно поглаживая дрожащие ноги.
— Прошу, сжалься, — взмолилась она, когда лоб и даже корни волос покрылись потом. — Ты нужен мне сейчас, немедленно!
— Нет, милая, потерпи еще немного. — Он гладил бедра и одновременно большими пальцами ласкал влажные женственные складки.
Беатрикс сделала открытие. Оказалось, что самое сложное — сдержать стремительное наступление оргазма. Любимый просил потерпеть, но мощная волна отказывалась медлить. И хитрец знал это, лукаво поглядывая и уговаривая:
— Подожди, не сейчас. Еще слишком рано.
А пальцы тем временем продолжали возбуждать, и губы не отрывались от груди. Каждый уголок горящего тела до отказа наполнился отчаянным вожделением, каждая клеточка пылала страстью.
— Не поддавайся, — снова напомнил супруг. — Подожди...
Беатрикс глубоко вдохнула и замерла, пытаясь сдержать поток чувственности, однако упрямые губы раскрылись над соском, поймали, начали легонько тянуть, и она сдалась. Со стоном выгнулась в крепких, властных руках и уступила разрывающему на части восторгу. Тело содрогнулось от сладостных мук, а глаза наполнились слезами разочарования.
Кристофер сочувственно смотрел сверху вниз.
— Не расстраивайся. — Он слизнул слезинку и ласково погладил щеку.
— Не смогла удержаться, — жалобно пробормотала Беатрикс.
— Ничего страшного, — успокоил Кристофер. — Я играл с тобой, дразнил.
— Но мне очень хотелось оттянуть финал. Это наша первая брачная ночь, а все уже закончилось, по крайней мере для меня.
Кристофер отвернулся, всеми силами пытаясь удержаться от смеха. Взяв себя в руки, он снова посмотрел на любимую, снисходительно улыбнулся и убрал с лица прядь разметавшихся волос.