Любовь в прямом эфире
Шрифт:
— Какое чудо чудесное! — умилялась Эсми, разглядывая племянника. — Аминка, он наш! Сто процентный Касымов! Такой же беленький, как ты. Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!
— А можно подержать? — спросила я осторожно.
— Конечно, эдэ (уважительное обращение к старшей сестре), — улыбнулась Амина и передала мне малыша.
Стоило взять на руки Аслана, как меня затопила волна такой пронзительной нежности, что я чуть не задохнулась. Он чуть закряхтел, после чего показал мне свою крохотную
— Эсми, смотри! — восторженно позвала я.
— У нас говорят, что когда младенец улыбается во сне, значит он общается с ангелами. Это хороший знак, — объясняет мать двоих детей.
— Серьезно?
— Да, мама тоже мне так сказала, — подхватила Амина. — Смотрите, как ему хорошо. Вот так он днем спит, а ночью кричит. Колики, — морщится она.
— Это же такое счастье, — я не удержалась, приподняла Аслана и коснулась щекой его маленькой щечки. — Я тоже так хочу.
Глава 23
Лежу на гинекологическом кресле, затаив дыхание, пока мой репродуктолог водит датчиком и внимательно смотрит в монитор. По ее взгляду сложно определить, как обстоят дела — хорошо или плохо. Я уже год наблюдаюсь у Анастасии Николаевны и столько же живу на гормонах. Может, именно от них у меня помутнение рассудка и странная реакция на Льва?
— Все, Соня, можете одеваться, — врач улыбается и убирает с датчика защитную резинку.
— Как дела? — осторожно спрашиваю я.
— В принципе, хорошо. После прошлого цикла сейчас все спокойно, я бы даже сказала красивенько.
— Красивенько — это обнадеживает, — шучу я, хотя у самой трясутся руки.
Анастасия Николаевна проходит на свое рабочее место, а я остаюсь за ширмой и одеваюсь. От переживаний становится и душно, и сухо во рту. Натянув на себя блузку и брюки, запрыгиваю в лодочки и иду на казнь. Внимательно слежу за тем, как Анастасия Николаевна печатает заключение на компьютере. Про таких как она говорят “женщина без возраста”: худенькая, тоненькая, невысокая. Глаза у нее чуть узкие, но голубые, губы тонкие, волосы на два тона светлее моих. Она постоянно носит каре.
— Итак, Соня. Как я и сказала, после последнего цикла все выглядит очень хорошо. Это я сейчас про матку. Делаем перерыв в этом месяце и уже со следующего начнем новую стимуляцию, — она распечатывает лист с назначением и показывает его мне.
— Вот список препаратов на это время.
У моего репродуктолога очень спокойный, мелодичный голос, вселяющий надежду. Когда я попала к ней в первый раз, то сразу поняла, что она — мой доктор. Анастасия Николаевна считает, что во время подготовки к ЭКО нужно привести в порядок не только тело, но и душу. Но с последней у меня в настоящее время проблемы. Как бы мои
— А что на счет…ну донора? — немного мнусь я.
— Ах да! У нас этим девочка занимается Жазира. Я предупрежу, что вы к ней подойдете. Она подберет вам анкеты из нашей базы данных. Вам бы самой кого хотелось?
— Ну-у-у не знаю, — теряюсь я. — Наверное, такого блондинчика с голубыми глазами. У меня зеленые, а у него пусть будут голубые, как у вас.
Анастасия Николаевна засмеялась, а я вдруг с ужасом поняла, что описала маленького Льва, потому что большой — и есть блондин с холодными голубыми глазами.
— Знаете, что самое смешное Соня? — усмехается врач. — Мои дети на меня совершенно не похожи. Муж у меня дунганин, а дочери брюнетки с раскосыми черными глазами. Я как будто просто мимо проходила. Но такая удивительная штука генетика.
Встреча с врачом меня воодушевила. После нее я в приподнятом настроение поехала на работу и благо успела к десяти. Рабочий день начался спокойно, без громких скандалов, сенсаций и потрясений. Но мой опыт показывает, что это может быть лишь затишьем перед бурей.
В час обедаем с Мартой и Вадиком в столовой. Рассказываю им в красках про провальное свидание с Ринатом и неожиданное явление Льва народу. Слушают, разинув рты и хохочут, услышав, что Кеша испортил моему бывшему обувь.
— Иннокентий очень умный, но ревнивый мужик, — восхищается Марта. — Вадик, ты не хочешь позолотить мне ручку, — женщина протягивает ладонь, а наш друг только морщится, достает бумажник и нехотя отдает ей купюру в десять тысяч тенге.
Довольная Марта шелестит бумажкой и приговаривает:
— А я говорила, что Ринат — не наш вариант.
— Можно подумать, Лео — наш! — передразнивает Вадим.
— Я не поняла, — хлопаю ресницами, переводя взгляд с одного на другого. — Вы что поспорили?
— Нет, дорогая, — Марта взбивает длинными пальцами роскошные черные кудри. — Мы сделали ставки.
— Не стыдно? — возмущаюсь я.
— Конечно, нет. У нас троих была такая скучная личная жизнь, но у тебя теперь просто водевиль, детка.
— Мда-а-а, как говорил мой дед: “Таких друзей за хрен да в музей”.
У Вадика из носа течет чай, а Марта прыскает со смеху и передает ему салфетку.
— Вот вы ду-у-у-уры, — стонет Вадим, вытирая лицо.
Хочу сделать вид, что обиделась, но у меня звонит телефон. На дисплее высвечивается имя Дины — нашего координатора. А это не к добру, ой не к добру.
— Со-о-о-онь, — тянет она согласную.
— Только не говори, что что-то где-то обрушилось, разрушилось или сгорело! — не даю ей и слова вставить.
— Не-е-е-ет, тут другое. Срочно спускайся в холл. Тут такое! — ее тон балансирует на грани восторга и замешательства.