Любовь в смертельной прогрессии
Шрифт:
Соловьева я не мог ему преподнести на блюдечке, так что выбраться живыми отсюда шансов у нас практически не было. Что касается Подмазова, то сейчас я проклинал тот день, когда поверил, что он стоящий сыщик. Я изо всех сил напряг руки и почувствовал, что провод еще немного потянулся.
Сапрунов между тем ушел из комнаты. Непонятно, что с ним происходило, но ему было плохо. Если это связано с наркотиками, то дальнейший сценарий мне представлялся только в мрачных тонах.
— Ты как там? — тихо спросил я у Селены.
Она
— Это он.
— Кто?
— Горин. Я по голосу узнала.
— Что-то такое я и предполагал. Сколько еще имен у этого мерзавца, никому не известно.
Сапрунов тяжело топал по дому, хлопал дверьми, выходил на улицу, возвращался… Было очень тревожно. Я кое-как все-таки освободил одну руку, содрав кожу.
— Сейчас, моя девочка, сейчас. Потерпи немного.
Из коридора вдруг потянуло дымом. На пороге возникла фигура Сапрунова. С мокрых волос по лицу стекали ручьи. Похоже, что он поливал голову водой. Я спрятал свободную руку под шнур.
— Ты, наверное, решил нам завтрак приготовить? — ехидно спросил я, провоцируя его подойти ко мне.
— Ошибаешься, — ответил он и прислонился к дверному косяку. — Некогда мне тут вам рестораны устраивать. Еще дел по горло.
— Димку искать что ли?
— Нет. Надоело искать его… — Сапрунов тяжело дышал. — Вы мне все надоели, Соболев. Мажоры хреновы, везде хотите быть первыми, а такие, как я, у вас для того, чтобы вытирать ноги!
— Андрей, отпусти девушку. За себя не прошу. Не бери грех на душу.
К сожалению, он меня не слышал. Стало ясно, что он решил поджечь дом.
— Мне еще с твоим Бородичем разобраться надо успеть, — негромко, самому себе под нос бубнил Сапрунов. — Эта тварь мне за все ответит… Вот немножко разгорится тут, и в путь.
Дым начал просачиваться в комнату, еще немного и мы с Селеной просто угорим, а этот умалишенный поедет добивать стариков.
— Андрей, — вкрадчиво произнес я, — не знаю, куда подевался Соловьев, но я разговаривал с ним перед его исчезновением.
— Что? — наморщил лоб Сапрунов, — Что ты там шепчешь?
Я сейчас никак не контролировал ситуацию, все мои аналитические способности мозг отключил, мной руководил лишь инстинкт выживания.
— Он мне рассказал много интересного, — монотонно зудел я, намеренно невнятно произнося слова и прикрывая периодически глаза, создавая иллюзию своей слабости. — Я даже не поверил ему сначала…
Сапрунов, шатаясь, подошел ко мне.
— Что этот щенок мог сказать тебе? Говори! — заорал он, глядя сверху вниз.
Я приоткрыл глаза и, упершись взглядом в вожделенный ботинок у своего носа, сказал:
— Что это ты его чуть не прибил в том переулке. Сапрунов, ты отмороженный идиот. И все.
Не знаю, возможно,
— И все? Ну, повеселил! Хорошая новость! — захохотал он, закинув голову. — Жаль, что не прибил… Ну, пусть живет, недоносок…
Он явно расслабился и не ожидал от меня каких-либо действий. Я воспользовался этим моментом и, схватив его свободной рукой за ногу, дернул на себя, сколько было силы. Сапрунов взмахнул руками, но удержаться не смог и рухнул на пол. Я быстро подтянулся и навалился всем тело на него. Тем временем, я смог освободить вторую руку. Его плохое самочувствие сыграло решающую роль, и столкнуть меня у него никак не получалось. Я обхватил руками его за шею, он безуспешно пытался оторвать мои руки, но получалось лишь немного ослабить хватку.
— Зажаришься, падла, вместе с нами…
Я слышал, как Селена упала вместе с креслом, чтобы как-то выпутаться, как она звала на помощь. А я все давил и давил Сапрунова. Потом был звон разбитого окна, громкий стук взламываемой двери. Меня кто-то с руганью пытался оттащить от Сапрунова, но мои руки будто одеревенели…
Виталий Иванович сидел в кресле у камина. Лицо его было бледным, осунувшимся. Поверх брюк с рубашкой на нем был толстый стеганый халат, он зябко поводил плечами и прятал руки в карманах халата. Мария Егоровна после укола скорой лежала на диване, то и дело вытирая платком набегавшие слезы и причитала:
— Как же так, как же так, Леша… ведь ты мог погибнуть из-за меня. Старая дура! Поверила этому негодяю. Он ведь, Лешенька, заверил меня, что ты в большой опасности, что только он может спасти…
— Мария Егоровна, да будет вам, доктор сказал не расстраиваться и ни о чем плохом не думать, — пытался я успокоить ее, разглядывая свое отражение в настенном зеркале. Глаз припух, на скуле синяк, а так вроде неплох еще парень.
Селена отказалась ехать сюда, к Бородичу. Она решила дождаться меня в моей квартире, сославшись на сильный стресс. Заодно, сказала она, наведу порядок, отвлекусь. Я запретил ей этим заниматься. Приеду, сказал, и вместе все сделаем.
Мы ждали Подмазова, он должен был вот-вот подъехать вместе с Сапруновым. Сыщик, на мое удивление, организовал целую группу для захвата Сапрунова. Все прошло четко и быстро. Нас с Селеной увез на машине Подмазова один из его парней. Сам же сыщик поехал со всеми в автобусе, куда затолкали Сапрунова в наручника. Почему они так задерживались, было не ясно.
— Леша, зря ты его не придушил, — сокрушенно произнес Бородич и, достав из кармана таблетки, попросил налить ему воды.
— Что вы, Виталий Иванович, — возразил я. — Спасибо ребятам, что вовремя оттащили меня. Он еще должен рассказать, за что так ненавидел вас, меня и Селену. По сути, я не услышал от него ни одной здравой мысли. Так, бред безумца. Нужна вся картина для понимания.