Любовь в твоих глазах
Шрифт:
Уверен, она видит мой стояк, уверен, это смущает ее до предела. В какой-то момент мне по-идиотски хочется за него оправдаться, но молчу, чтобы не акцентировать на этом внимание, раз она сама молчит.
Хер знает, как я продержусь с ней… Хорошо что в гипсе только одна рука, походу, мне частенько придется представлять Аню в душе.
— Вот теперь готово, одевайся, — говорит она с напряженной улыбкой и встает, чтобы сложить лекарства обратно в коробку Что такое? Почему напряжена? Я опять сделал что-то не так
У Ани падает из рук пластырь, она очень странно себя ведет, а когда наклоняется за упавшей вещью хер пойми вообще каким чудом ударяется об стол запястьем. Я даже не успеваю уследить этот момент как она уже скулит и оставляет на своей руке крошечные поцелуи.
— Ты что делаешь?
— Мама всегда целовало, чтобы прошло, привычка осталась, — говорит она чуть не плача. Походу, больно ударилась.
И вот я мозгом-то понимаю что поцелуи точно никак боль не излечат, а тело опять мои мысли не слушает и делает все как ему вздумается.
Через секунду я целую запястье у Ани, осторожно и медленно, ловя себя на мысли, что никогда и ни для кого такого не делал. Она ломает меня, или наоборот исцеляет, я уже сам не понимаю, как это назвать правильно.
Спустя минуту она сидит около меня на кровати и мы целуемся еще жарче чем утром в прихожей.
Я всё еще не натянул штаны обратно, а Аня так и не собрала все лекарства в коробку.
Бля, как я её хочу. Это невыносимо. Сделать всё, что умею и научиться новому вместе с ней. Меня никогда так не крыло, я принял эти чувства с трудом, а теперь не знаю куда их деть, их слишком много, а вылить на Аню все сразу не могу: это будет перебор для нее пока.
— Дамир… — тихо скулит красавица мне в рот и я жмурюсь сильнее, стараясь не сдохнуть.
Сам не понимаю как, и кто из нас выступает инициатором, но в следующую секунду я возвращаюсь в сознание когда мы оба лежим на кровати и я немного нависаю над Аней, опираясь на локоть той руки, что в гипсе. Очень удобно, кстати.
Мне хочется сорвать с неё все тряпки, что сам ей и дал, хочется облизать всю с ног до головы, сделать столько всего… Но торможу, позволяя себе только бешеные поцелуи, но даже от них моя девочка задыхается.
— Жарко, хочу снять… — слышу я сквозь пелену возбуждения и в следующую секунду Аня скидывает мою толстовку, оставаясь… — Господи, я забыла, что я без майки! — она краснеет и бледнеет и хочет сбежать от неловкости, но я ее не пускаю. Она прикрывается руками, вся дрожит, но страха в ее глазах нет. Маленькая тоже возбудилась, раз настолько потеряла голову?
— Убери руки, — хриплю я в полубреду, то ли умоляя, то ли приказывая. — Я не сделаю ничего без твоего согласия.
— Я знаю… — шепчет доверчиво и, зажмурившись, опускает руки…
Глава 34. Дамир, Аня
У меня никогда такого не было. Чтобы прям
Я никогда и никого не чувствовал так остро. Я еще никогда никого не хотел настолько сильно.
Аня руки убирает, доверяет мне, а я дохну, глохну, слепну сразу. Только чувствую. Чувствую ее мурашки по животу и рукам, тяжелое дыхание и бешеный пульс. Оба сердца сейчас к чертям просто вылетят.
Аня не закрывается, отчего я еще сильнее схожу с ума. Лежит подо мной, дышит с трудом и смотрит из-под опущенных ресниц. Ждет, что я буду делать, но при этом ничего не запрещает. Не останавливает, хотя я уверен, дискомфорт или страх она бы не стала терпеть.
Опускаю голову и касаюсь губами ключицы. Аня вдыхает резко от прикосновения и замирает, всё еще не отталкивая.
Я сдохну от возбуждения, но не трону ее и пальцем, если она не захочет и не позволит. Но пока она позволяет, и я целую дальше, нагло продолжая прощупывать границы.
Аня
Мне кажется, что я умерла. Ну или точно умру в эту самую секунду. Я с трудом соображаю что происходит, только чувствую, как меня колотит и как оставляет отметины на моих ключицах и шее Дамир.
Я лежу под ним с оголенным верхом, тяжесть его тела немного перекрывает кислород, в голове пустота, а внизу живота бушует настоящий ураган. Дамир касается кожи губами очень медленно и аккуратно, но я вздрагиваю от каждого контакта, словно он бьет меня током, так остро всё чувствую.
Перед каждым движением он притормаживает и бросает на меня секундный взгляд, прощупывая границы. А я не могу его останавливать. Я не… я не хочу этого делать. Я позволяю себе пару секунд подумать о том, что мне странно не страшно. Сколько раз Руслан просто намекал на близость и я убегала в панике от него, то тут, я ближе чем с кем-либо, но мне не страшно.
Мне, чёрт возьми, так хорошо, что с губ срываются тихие вздохи.
— Бля, как ты стонешь, — хрипло шепчет Дамир, прикусывая кожу на груди. Дрожу, забываю нормально дышать и схожу с ума от количества чувств и эмоций, бушующих внутри.
Снова отключаюсь, умирая от горячих губ, не протестую против движений Дамира, только отзываюсь тихими стонами и тяжелым дыханием.
А потом резко прихожу в себя, когда его губы смыкаются у меня на груди.
Боже! Это слишком остро, я не выживу в этой гонке, я не…
Дамир
Она не сопротивляется и так сладко стонет, что у меня срывает все стоп-краны. Накрываю ртом один сосок, облизываю и чуть не кончаю от вкуса и наслаждения.
Аня стонет громче, срывает мне башню окончательно, но всё еще не тормозит. Кладет ладошку на затылок, пытаясь схватиться за короткие волосы, пока я жадно целую, облизываю и кусаю манящую грудь.