Любовь в твоих глазах
Шрифт:
Может ли она говорить правду? В теории — да. Мы реально трахались без резинок, я как кретин слепо верил в то, что она принимает таблетки. Благо она чистая была, в этом-то я сразу убедился: все посетители зала приносят свою мед. карту врачу клуба, там и подсмотрел, с чем дело имею.
— Она врёт, — говорю уверенно и наклоняюсь, оставляя на губах короткий поцелуй.
Быстро одеваюсь и выхожу в подъезд: сидит на ступеньках, дура набитая. Беременная? На холодном бетоне? Ну-ну.
— Дами-и-ирчик, — тянет противно и встает, пошатываясь на высоких каблуках. А мне снова тошно. Я давно не испытывал
— Поехали, — не трогаю ее и иду к лифту. Параллельно вызываю такси, потому что колеса на тачке я всё еще не заменил, да и не вывезу за руль сейчас, ни морально, ни физически.
Мне неприятно рядом с ней. Она постоянно пытается завести разговор, а я молчу и только надеюсь, чтобы Аня поверила мне и всё правильно поняла.
Странно, но меня даже не парит, что Алёна правда может быть беременна. Я просто не верю ей, вот и всё.
В такси сажусь вперед, только бы с ней не пересекаться. На середине пути Алёна начинает спрашивать, куда мы едем, а таксист странно косится, но я молчу. Я заставлю ее пройти осмотр, чего бы мне это не стоило.
— Это что, больница?! — начинает нервничать. Сразу все становится ясно, но мне нужно сраное подтверждение. — Зачем мы сюда приехали, эй? Я не пойду туда!
— Пойдешь как миленькая, — вытаскиваю ее за руку из тачки и веду по дорожке ко входу. Она пытается вырваться, но сил у нее нет: последствия колес, которые она принимает.
— Зачем мы туда идем?
— Ну как же? Убедиться, что малыш развивается без отклонений. Мы же хотим здорового ребенка, правда? — меня колотит от злости, я хочу вернуться к Ане, но бля, мне надо быстро закончить это дерьмо и не давать Алене даже надежды на какой-то шантаж или еще что-то.
— Ладно, — внезапно успокаивается. — Я схожу ко врачу и докажу тебе, что у нас будет ребенок.
Записывают на УЗИ нас быстро, и когда перед кабинетом Алёна ухмыляется, глядя на меня, я понимаю, что она что-то задумала. И поэтому вхожу в кабинет следом не церемонясь.
— Посторонним запрещено, — сразу говорит медсестра.
— Я не посторонний, я муж, — сочиняю на ходу, вспоминая, как Аня прикинулась моей невестой, чтобы навещать меня. Моя девочка… Ты только дождись меня и дай всё объяснить! — Осматривай, доктор, скажи что с нашим ребенком всё в порядке и я пойду, — несмотря на то, что вид у меня всё еще не очень, стараюсь говорить максимально угрожающе. В целом, я реально готов сломать сейчас кого-нибудь, потому что злости внутри хватит на пару десятков человек.
— Ложитесь, — смиряется медсестра. Алёна в панике, по глазам вижу. Она хочет сказать что-то, но я взглядом заставляю ее закрыть рот. Мне надо убедиться, просто убедиться, что Алёна врет.
— А предположения о беременности в связи с чем были? — спрашивает медсестра, водя аппаратом по низу живота Алёны.
— Две полоски и задержка.
— Нужно будет сдать анализы. Так, Сергей Викторович, запишите, что увеличен яичник, но беременности у пациентки точно нет, — я даже не дослушиваю, сразу ухожу. Поднимаюсь и хлопаю тяжелой дверью.
Вот нахера? Нахера было снова портить мне жизнь? Её достаточно испортили за все мои двадцать
Выхожу на улицу и подкуриваю сигарету, меня колбасит от злости. Набираю Аню — не берет. Сука! Всё наперекосяк, всё через одно место.
Докуриваю сигарету и выходит Алёна. Бежит за мной, спотыкаясь, и хватается на гипс на руке, когда приближается.
— Вот нахера, а? — поворачиваюсь к ней и кричу в лицо. Меня рвет от эмоций на части, я давно не испытывал так много всего. — Объясни просто, блядь, зачем? Мало ты мне душу вытрепала? Мало стучала обо мне? Мало Дикому докладывала, да? Решила и дальше мне жизнь испортить? У меня только, сука, все наладилось, я только вкус жизни почувствовал, когда из больницы вычухался. Я влюбился впервые в жизни, а ты опять приперлась и все разрушила одним сраным днем! Зачем, ты можешь мне объяснить? Потому что я хоть убей не понимаю, нахера было разыгрывать весь этот спектакль.
— Дамир… — она снова трогает меня за руку, но я делаю шаг назад. Мне неприятно. — Его посадили, — ноет она за Диким. Бля, еще бы его не посадили. — Он подключил все связи, чтобы вылезти оттуда, но он слишком важная персона, там за него кучу людей на повышение пошли, сидеть ему так долго, что я даже произносить этого не хочу.
— Я причем? От его рук чуть не подох — жалеть не буду.
— А я одна осталась, понимаешь? Совсем одна. Я думала ты поверишь мне, мы вместе жить будем, и ребеночка бы сделали. Я буду хорошей женой, ты только не бросай меня, пожалуйста…
— Тебе лечиться надо, Алён. И от зависимости, и головой. Не лезь в мою жизнь никогда больше, поняла?
Ухожу, выбрасывая сигарету. Мне не стыдно, и жалости у меня к Алёне нет. Дерьмовый путь каждый сам выбирает и надо уметь с него сойти тоже самому.
Вызываю такси к ближайшему дому, дожидаюсь его во дворе и еду к Ане. Звоню еще трижды — не берет. У меня до ужаса плохое предчувствие, а может просто страх — не знаю. Но я пиздецки боюсь, что она ушла.
Залетаю по ступенькам, забывая и про лифт, и про ноющую боль в ноге. Плевать. Вот сейчас — на все плевать.
Дверь заперта, хотя я уходил и не закрывал на ключ.
Открываю и встречаю противную тишину. Слишком тихо. Противно тихо. Так, как всегда тут было раньше, до появления Ани. Так, как мне уже давно, оказывается, не нравится.
Захожу на кухню — стоят панкейки. Красивые, пахнут, полная тарелка.
В гостиной пусто. На балконе — никого. В спальне тоже Ани не нахожу.
Сажусь на кровать и роняю голову на руки. Это пиздец. Если она ушла, то вряд ли захочет даже слушать хоть какие-то оправдания.
Рычу. Ненавижу сам себя и жизнь эту снова всей душой ненавижу.
Встаю и бью стену, разбивая кулак в кровь. Эмоций снова с перебором, меня колотит от всего этого, я не умею больше с этим справляться.
Решаю найти Аню во что бы то ни стало. Поговорить, рассказать ей всё, как было. Надо будет — пойду к Русу узнавать ее адрес, а не скажет — весь город обойду, но найду точно.
Иду в прихожую, но посредине коридора зависаю. Потому что я слышу звук стекающей в ванной воды.
Дверь оказывается незапертой, а я снова люблю эту жизнь.