Любовь вкуса боли
Шрифт:
– А ведь Тиноб прав. Во всем.
– Мы заново перемусолили все, что вспомнили.
– Только откуда он это все знает?
– я задумчиво запихивала спортивную одежду в сумку.
– Бегонько, бегонько. Тьфу, вот прицепилось!
– Сенти уже выпихивала меня из раздевалки. Впереди были дорога в аудиторию и целых три минуты времени.
Наши сердца клокотали в районе горла, когда мы ворвались в аудиторию и тяжелыми мокрыми перьями опустились на галерку. Там нас уже поджидал Тиноб, абсолютно спокойный, даже не уставший. Как будто и не торопился вместе с нами. Он похлопал по скамейке по обе стороны от себя. Мы, фыркнув, уселись с одной, немного подальше.
– Так будет удобней. Мне.
Нас с Милисент накрыло второй волной немого возмущения.
– И вы, взъерошенные, не так будите в око впадать, и мне наблюдать будет удобней. Сектор обзора лучше, - снизошел к объяснению наглец.
– За кем наблюдать?
– у меня наконец-то голос прорезался.
– За теми, кто наблюдает за вами. Охранять вас буду! Однокурсник - удобно! Возражения?
Возразить мы не успели. Дверь аудитории открылась и к кафедре быстрым шагом прошла Ристэ Ноэль. Невысокая, собранная. Ее длинные, струящиеся черные волосы притягивали взгляд, а слух завораживала легкая дробь высоких шпилек. Мальчики подтянулись. Девочки - обзавидовались. Лишь адепты куратора Аринар Арнель держали постные лица. Парням это удавалось с трудом. Девицы занялись игрой: найди плохое в хорошем, и оно тебе разонравиться. Одна из таких фанатичек, что сообщила нам вчера дурную весть, как раз этим и занималась. Чистый лист был расчерчен надвое. Над одной частью стоял жирный «минус», над второй - неказистый «плюсик». Девушка аж красными пятнами пошла, пыжась заполнить сторону «минус». Но до сих пор там стояла лишь одна запись:Невысокая.
Рука же самовольно перемещалась на другую сторону листочка, туда, где был «плюсик». Девушка вздыхала и усилием воли переносила внезапно отяжелевшую верхнюю конечность на сторону «минуса». Промучившись так с полчаса, забила на это дело и стала быстро переписывать тему занятия и колонку текста, которым исписала всю доску «невысокая» преподша. Я с удовольствием поставила жирную точку у себя в тетради в конце текста. Мучения сокурсницы стали небольшой компенсацией за мои вчерашние.
– Откуда ты знаешь об Аресе и Томасе?
– меня изводила неизвестность, а ее виновник сидел рядом.
– У отца были какие-то трения с их королевствами, - неохотно отозвался Тиноб.
– Меня не посвящали в тонкости.
– А почему Томас представился чешуеногом?
– вопросы непрерывной веретеницей выстраивались в мозгу.
– Он, как и я, - бастард, - бесстрастно рассказывал добровольный охранник.
– Его мать - чешуеног, служанка. Томас - единственный живой сын. От официальных браков потомства не выжили.
– Почему?
– я нашла глазами «пучеглазика» на первых рядах.
Тиноб лишь плечами пожал:
– Но теперь его отец прощает Томасу некоторые вольности.
– Чешуенога?
– Ага. Папаша-то василиск, - криво ухмыльнулся Тиноб.
– Итак, - профессор Ристэ Ноэль перешла к непосредственному общению с аудиторией.
– Как видите, изучать придется много, кивнула она на исписанную доску. Сегодня начнем с неядовитых представителей. Записываем: ужеобразные змеи. Семейство - Колабрида. Всю латынь знать обязательно!
Я тихонько скосила глаза туда, где сидела Сенти: «Колабрида ты наша!» Мысленно улыбнулась: Милисент сидела с самым умным лицом. Я чуть не поперхнулась со смеху, но кислый вид мучающейся, ниже сидящей, адептки привел в чувство.
– На Земле живет две с половиной тысячи видов змей, -
– Ужеобразные занимают самую большую часть из всего этого числа и объединяет в своем семействе полторы тысячи видов.
– Кто-то присвистнул. Сенти вся подобралась и сидела с гордым видом.
– Представители семейства могут достигать двух метров в длину, самые небольшие - полметра. Цвет, рисунок, формы зависят от местообитания и особенностей индивидуального развития.
Мой взгляд скользнул по аудитории, выискивая таких же колабрид. Нашла. Разные внешне, они выделялись сейчас горделивой осанкой. Заскользила взглядом по первым рядам и зацепилась за... Аделин что-то делала под партой. Нацепив увлеченное выражение на свое лицо, она изредка, мельком, поглядывала на свои руки, едва заметно шевелившиеся. Мне не было видно, что там происходило. Профессору Ноэль не было видно так же, и «поганка» этим активно пользовалась. Тиноб тихонько постучал ручкой по тетради, привлекая мое внимание: Ристэ Ноэль опять диктовала.
– Представители ужеобразных занимают почти все экологические ниши, - голос профессора чистый, звонкий приятно ласкал слух.
– Среди них есть наземные, водные, роющие, древесные виды.
– Ой, какие-какие бывают? Прослушала.
– Ниже расположившаяся адептка заглядывала в глаза Тинобу своими хлопалками. Такими противно влажными.
– Роющими, наземными, древесными и водными, - снизошла к ответу хозяйка положения.
– Меньше ерзать надо!
Девица хмыкнула. «А когда это она переместилась?» - за своими наблюдениями, я не заметила, что делалось под носом. Девица передвинулась на добрый метр и теперь восседала прямо перед нами, так, чтобы взгляд Эрентора, попадал ровно на ее большую, томно вздымающуюся грудь, донельзя обтянутую форменной блузой.
– Точно ушивала!
– мелькнула у меня почти профессиональная мысль. Дома мне приходилось частенько иголку в руках держать.
– Ага, вот здесь выточки углубила, а там - ушила...»
– На самостоятельное изучение вам остаются роды семейства. Каждый пишет доклад по одному из них с указанием сходства и различий видов, объединенных в тот или иной род. На сегодня - все! Приятного всем дня.
– Профессор улыбнулась нам. Она собрала свои заметки и, откинув назад упавшие на грудь пряди, направилась к двери. Звонок прозвучал аккурат в момент захвата в плен ее пальцами массивной бронзовой дверной ручки.
– Ловко!
– Что?
– мы с подругой одновременно уставились на Тиноба.
– Она закончила занятие ровно за полторы минуты до звонка. Теперь никто не сможет сказать, что, за многоголосым гулом адептов после звонка, не услышал последних наставлений профессора, то бишь домашнего задания.
Мы снова переглянулись с Сенти: а ведь и правда - ловко, и Тиноб все подмечает...
– Да зануда она, - послышалось от грудастой адептки. И быстро пролистав запись лекции, она нашла свой заветный листочек. Вторым, жирным пунктом, вывела в колонке с минусом:
2. ЗАНУДА.
– Меня, кстати, Нилена Смил зовут, - девица вновь похлопала глазами перед Тинобом Эрентором, - а Вас? А то сидим почти рядом, а до сих пор незнакомы, - и голос такой нежный-нежный, почти застенчивый.
– Зира, - представилась я.
– Милисент, - не отставала от меня подруга.
Девушка в ответ изобразила нам улыбку, но продолжала гипнотизировать Эрентора.
– Тиноб, - неохотно ответил наш бледный рыцарь. «Ему б еще коня в тон, - услыхала шаловливую мысль Сенти.
– Мечта любой».