Любовь возврату и обмену не подлежит

Вьен Варвара

Когда грохот салюта затихает, со всей силы толкаю Тима в сугроб и отбегаю подальше от него. Гад такой! Распускает свои губы, будто имеет на это право. Сволочь эгоистичная! Ребята, глядя на валявшегося в снегу наглеца, улыбаются и переглядываются между собой. Следом завязывается бой — не на жизнь, а на смерть. Снежки летают без перерывов. То и дело кто-то оказывается в сугробе.

Я с особым усердием закапываю Колю, который до этого попытался меня повалить, но потерпел поражение. В стороне от нас с громким визгом Ленка бегает от Арсения, а Олег — от Катьки. Чуть в стороне валяются

парни и ржут, как кони.

Тимофей никак не ответил мне за выходку. Через некоторое мгновение выбрался из сугроба, но его тут же вновь повалили в снег. Серёжа тогда такой довольный был и счастливый, пока сам не последовал за ним.

Сейчас Виталя закапывает их обоих в снег, а они пытаются его к себе уронить. Заглядываюсь на улыбку Тимофей и пропускаю момент коварного нападения Гели, которая до этого с Ольгой развлекалась — снежных ангелов делали. Сама же Оля присоединяется к своему жениху и толкает Витальку, но тот стоит на ногах крепко, ведь не так много выпить успел.

Возвращаемся в дом, наверное, через часа два только. Все уставшие, но такие довольные, словно малые дети. Разбредаемся по своим комнатам, чтобы переодеться.

— Ну и что это было? — уперев руки в бока, спрашивает Ленка, как только за нами закрывается дверь.

— Когда?

— Не придуривайся, ты знаешь о чём я! — даже ногой топает от возмущения.

— Так ты у своего супер-пупер-классного-Тима спроси, — пожимаю плечами и стаскиваю бежевый свитер, который надела для празднования. — Это же он на меня напал, а не я на него.

— Ты ему ответила, — словно обвиняет меня.

— Ответила, — не спорю с ней. — И что с того? Знаешь же, что первая любовь не забывается. Я поддалась порыву. Так бывает, — переодевшись, смотрю на неё с вызовом. — Ты же сама этого хотела. Разве нет?

— Хотела, — от моего напора чуть теряется подруга, так и не отойдя от двери.

— Твоё желание исполнено, — развожу руки в сторону. — Мы с ним познакомились, даже поцеловались. Теперь ты, — резко становлюсь серьёзной и тыкаю в её сторону пальцем. — Больше не лезешь ко мне с ним. Ничего слышать о нём не желаю. И ты, Ленка, больше не лезешь в мою личную жизнь.

— Но…

— Без «но»! Ты прекрасно видела, в каком я состоянии была на первом курсе. Хочешь для меня повторения?

— Нет.

— Значит закрыли тему, — снова улыбаюсь и поворачиваюсь к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид.

Бутылочного цвета платье-лапша обтягивает мою пусть и не худую без единого намёка на жир, а чуть полную фигуру, идеально сидя на мне и подчёркивая аппетитные формы. После расставания я сильно набрала, потом сбросила чуток, но в целом осталась довольна своим телом. А-ля богиня Венера. Ухмыляюсь своим мыслям и поторапливаю подругу, чтобы мы присоединились к друзьям, которые уже находятся на первом этаже в гостиной.

Несколько часов проходят замечательно, даже учитывая одного назойливого наглеца, который не упускал возможности со мной как-нибудь повзаимодействовать. Я держалась молодцом — почти не реагировала на него, говорила только по делу. Всё это время Коля был рядом, и я чувствовала его поддержку. Очень не хотелось делать ему больно, но он заверил меня, что всё нормально.

Да,

какое-то время мы с ним встречались, но быстро поняли, что у нас ничего не получится. В этом была виновата я — не могла никак отпустить бывшего из сердца и полюбить Колю. Банально, но мы остались друзьями. Со стороны это выглядит странно и неуместно, но нам всё равно. Конечно, я очень переживаю, что невольно причиняю парню боль. Я даже пыталась привести наше общение к минимуму, но получила такой нагоняй от него, что больше не предпринимала попыток.

Весомым аргументом стали слова бабули, после того как я ей рассказала о своих душевных терзаниях.

— Ты не можешь отвечать за чужие действия, — сказала она тогда. — Позволь ему делать свой выбор. Ты же его не заставляешь с тобой общаться, дуло у виска не держишь. Коля сам выбрал быть с тобой рядом, зная, что будущего у ваших отношений нет, кроме как дружеских.

Я прислушалась к её словам. Много анализировала и успокоилась, иногда только накатывало чувство вины.

На новом месте сплю хорошо, даже Ленкин храп не мешает. Но почему-то встаю очень рано, проспав всего пару часов, но, на удивление, чувствую себя бодрой. Тихо привожу себя в порядок, чтобы никого не разбудить, и спускаюсь на кухню, желая перекусить. Обычно с утра в меня ничего не лезет кроме йогуртов, именно поэтому я привезла с собой большой запас. Но сегодня хочется чего-то поплотнее.

Взгляд падает на яйца и молоко, в голову приходит идея сделать омлет. Беру нужных продуктов побольше, чтобы всем желающим хватило, хотя у нас осталась еда с ночи. Пока сковорода греется разбиваю в миску яйца, вливаю молоко, нарезаю помидоры и всё смешиваю. Выливаю получившуюся смесь в раскалённую сковородку, а затем принимаюсь тереть сыр. Включаю чайник и достаю с верхней полки припасённый зелёный чай, ведь никто из друзей не разделяет мою любовь к нему, предпочитая чёрный или кофе.

Вздрагиваю, когда меня внезапно обнимают со спины. Чужие руки по-хозяйски устраиваются на животе, а подбородок ложится на плечо. Горячее дыхание опаляет щёку, разгоняя кровь по венам.

— Кутузов, тебе жить надоело? — ровным тоном спрашиваю у парня, хотя внутри всё дрожит. От злости или предвкушения? — Убери от меня свои лапы.

— Не хочу, — нагло заявляет он и, как бы в подтверждение своим словам, прижимается ещё теснее. — Мне и так хорошо.

Прикрываю глаза, призывая всё имевшееся у меня спокойствие, и кладу ладони на его руки, чтобы убрать от себя их. Но попадаю в капкан — мои пальцы оказываются переплетены с мужскими. Чайник оповещает, что вода вскипятилась, в этот же момент под крышкой начинает сильнее плеваться масло.

— Если ты сейчас же не уберёшь свои лапы от меня, то мы останемся без завтрака, — с трудом поддерживаю в голосе сухость.

За спиной слышится тяжёлый вздох, щёку снова обдаёт чужое дыхание, а мужская грудь колышется, сбивая с мысли. Тем не менее мои руки становятся свободными, но только руки. Тимофей по-прежнему прижимается ко мне, обвивая мою талию. Теперь я тяжело вздыхаю. Вот что у него на уме?

Мне казалось, что мы вчера всё выяснили, что я доходчиво ему объяснила свою позицию.