Любовь всесильна
Шрифт:
— Извини, — произнесла она, чувствуя себя виноватой.
Мартина приятно улыбнулась.
— Вот в чем все дело. Ты начинаешь ходить кругами, ища себе прощения. Не таким путем надо действовать с Бруно.
Юнис тряхнула головой, как будто в этом была не ее вина.
— Я знаю, у Бруно сердце разбито из-за смерти Паоло, и делаю, конечно, все, что могу. Но он так предан Марко…
— Внимателен, скажем так, и благороден по отношению к тебе, — заключила Мартина. — Относись так же к маленькому потерянному мальчику, как и Бруно, и ты найдешь союзника, а не противника
Мартина наблюдала за реакцией Юнис на сказанное ею, надеясь, что та мудро отнесется к ее вмешательству. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы их отношения испортились. Она слишком любила ее. К сожалению, Мартине было свойственно некоторое упрямство, заставлявшее ее рассматривать каждую проблему со всех сторон. Сердцем она была с Марко, и ее беспокоило, что когда-нибудь мальчик может узнать об обстоятельствах гибели своего отца. Но ее волновало и положение Юнис, и все это было написано на ее лице. Юнис положила ладонь на руку Мартины.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя омерзительно, Марти. Боюсь, что все эти дни я сама не своя, — призналась она извиняющимся тоном. — Ты права, я знаю, что я должна поговорить с Бруно, рассказать о том, как я себя чувствую, но что-то мешает мне, сидит где-то в глубине. — Она глухо засмеялась. — Совсем иное дело с тобой. Между нами то доверие, которое осталось с тех пор, когда мы вместе росли. Ты нисколько не изменилась. Так же добра и все понимаешь, как и раньше. — Юнис погасила сигарету. — А здесь я вешаю на тебя свои проблемы! Забудем об этом. Какая программа у тебя на сегодня? Что-нибудь особенное?
— Я видела довольно хорошие сандалии для мамули, когда ходила по магазинам. Хотелось бы купить их. — Внезапно Мартина озорно улыбнулась. — А что, если мы потом пойдем в Торчелло и посмотрим, что там делают Бруно с Марко? Мне бы хотелось увидеть строящийся дом. Должно быть интересно.
Когда они вышли на улицу, стояло удивительное утро. Ночью прошел дождь, теплый летний дождь, следы которого быстро высохли на солнце, зато воздух стал кристально чистым, вселяя ощущение бодрости и здоровья. Мартина купила сандалии и несколько других сувениров, после чего они выпили по чашечке кофе.
Путешествие в Торчелло, занявшее немногим более получаса, заставило пройти их по разным местам. Мартина увидела бедные, полуразрушенные дома и церкви. Они шли через заросшие густым кустарником брошенные дворы, выглядевшие угнетающе. Но Мартина была рада новым местам.
Тропинка вдоль канала привела их к руинам старого монастыря, где не было никаких признаков жизни. И тут же, за поворотом, они увидели расположенные вдоль дороги лотки с сувенирами для туристов. На вопрос Юнис, где здесь площадка со строящимся домом, им объяснили, что нужно пройти через поле, а затем по необкатанной дороге.
Их путь оказался довольно трудным: надо было продираться через переплетающиеся виноградные лозы, цеплявшиеся за одежду и волосы. Мартина находила все это очень забавным, но не Юнис. От ее безукоризненной прически почти ничего не осталось, и с ней чуть не случилась истерика, когда они вдруг оказались перед
Немного расстроенная, Мартина размышляла о том, насколько они с Юнис изменились по сравнению с прошлым. Были времена, когда они со своими братьями проводили целые дни на природе, просто наслаждаясь свободой, ощущая привкус соли на губах от близкого моря и подставляя волосы ветру. Теперь, попав в мир благополучия, Юнис отказалась от прежних радостей и как-то потеряла чувство юмора.
— Для тебя все хорошо. Тебе нравится это, — ворчала она, когда Мартина помогала ей выбраться из колючей ежевики. — Тебе идет быть взъерошенной, а я чувствую себя как пугало.
— Прекрати волноваться. Бруно понравится твой растрепанный вид. Ты по-прежнему выглядишь самой красивой блондинкой на островах, — постаралась успокоить ее Мартина.
Так они продвигались вперед. Наконец, чтобы уберечь свои лица от ежевики, они вышли из кустов. Дорога слева, к большому неудовольствию Юнис, вывела их прямо к стройке.
Их встретил звук топоров и детский смех. Прямо перед ними стояла строящаяся вилла, где деловито сновали рабочие. Но никаких признаков Бруно. А потом они увидели его и Марко. Оба сидели на импровизированной скамейке — доске, положенной на камень.
Мартина чувствовала себя виноватой, что они застали их врасплох, помешав уединению, но Юнис, не раздумывая, направилась к ним. Бруно заметил их, спустил Марко на землю и пошел навстречу.
— Вот уж действительно сюрприз, — произнес он, с любопытством глядя на жену, у которой на голове торчали два прутика. — У тебя выросли рожки, tesoro, — улыбнулся он, доставая их с нежностью.
— Слава Богу, это всего лишь веточки! Мартина, проследив за его взглядом, позволила себе рассмеяться. Юнис же было не до смеха. Лицо ее приняло жесткое выражение.
— Бруно! — вскричала она.
Это было слишком. Откинув голову назад, Бруно зашелся в смехе.
— Не сердись, дорогая, — прошептал он, подлизываясь, с гордостью глядя на жену. — Даже если бы у тебя выросли настоящие рожки, я все равно любил бы тебя.
Он обнял ее за плечи, и они пошли через участок навстречу рабочим. Марко, разочарованный, получил в утешение от Мартины плитку шоколада. Следующие полчаса доставили ей истинное удовольствие: Бруно водил их по наполовину выстроенной вилле и давал необходимые разъяснения.
Завтракать они отправились в находящуюся рядом небольшую гостиницу, непритязательную, но довольно приятную. Современный бар и изощренный интерьер соседствовали с византийским стилем. Было очевидно, что хозяин, тепло приветствовавший Бруно, хорошо его знает. Жена хозяина провела их наверх, где они смогли умыться, и вскоре они все вместе сидели за столом, куда им подавалась великолепная еда.
Хозяин и два официанта почтительно обслуживали их. Только что прибыл пароход с туристами и несколько частных лодок, столики быстро заполнились людьми. Вокруг запахло ароматом аппетитных блюд, зазвенели стаканы, все наполнилось гулом голосов. И вдруг раздался звонкий голос Марко, который с удивлением воскликнул: