Любовь взаймы (Техас! Чейз)
Шрифт:
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не случилось, Марси.
— Мне этого достаточно. — Она чокнулась с ним бокалом. Глядя друг другу в глаза, они пили холодное шипучее шампанское.
— Ты голоден? — спросила она.
— Вроде того.
Повернувшись спиной, она пошла на кухню. Провожая ее взглядом, Чейз отметил, что узкая юбка костюма хорошо облегает ее зад. И ноги у нее хорошие. Он еще больше распустил галстук и удивился, почему здесь так натоплено.
Чтобы отвлечься от растущего чувства неловкости, он сказал:
— Кроме
— Я помню. В то время это вызвало большой скандал. Его алиби в деле о поджоге подтвердила замужняя женщина, у которой он провел ночь.
— Были смягчающие обстоятельства.
— Да, я знаю. Глядя на них сейчас, никто не усомнится, что они созданы друг для друга. — Открыв холодильник, она воскликнула: — О, вот это да! Посмотри, Чейз! — Марси достала большую завернутую в целлофан корзинку, полную сыра, свежих фруктов, с коробкой конфет и даже небольшой баночкой ветчины.
— Здесь записка. — Открыв белый конверт, она прочла вслух: «С любовью и наилучшими пожеланиями счастья». Это от твоей мамы и Сейдж. Мило, не правда ли?
Он подошел к Марси, которая разворачивала целлофан у стойки бара.
— Конечно, мило.
Он был полон непривычно теплых чувств к своей сестре, потому что она спасла его от непростительной ошибки. Сегодня утром она спросила, какой букет он заказал для Марси. Со стыдом Чейз признался, что мысль о букете даже не пришла ему в голову.
В панике Сейдж сказала, что позаботится об этом. Через два часа, в самый последний момент, она вернулась со свадебным букетом из белых роз и белых лилий, ароматным, как дыхание ребенка. Этот букет Марси только что осторожно положила на столик у бара, рядом с подарочной корзинкой.
Очевидно, визит в цветочный магазин не был единственным поручением, которое Сейдж выполнила вместо него. Видя удовольствие на лице Марси, разворачивающей продукты, он преисполнился благодарности к матери и сестре за то, что они подумали об этом.
— Наверное, доставили, когда здесь были мои родители, а я ходила в парикмахерскую. Вот, хочешь сыру? — Она протянула ему кубик швейцарского сыра, и он съел его из ее руки. Он ощутил спазм в желудке, когда почувствовал прикосновение ее пальцев к губам.
— Благодарю.
— Пожалуйста. Новобрачные обычно проделывают это со свадебным тортом.
— Надо было купить торт.
— Не имеет значения. Я люблю поступать нетрадиционно. — Она улыбнулась, но он почувствовал оттенок грусти в ее голосе, который быстро исчез. Она даже тихо рассмеялась. — Ты останешься голодным, если я буду скармливать тебе каждый кусочек. Почему бы тебе не развести огонь? Я приготовлю обоим нам по полной тарелке. Я слишком нервничала и почти ничего не ела за ленчем.
К тому моменту, как огонь ярко запылал в камине, она вернулась с двумя тарелками, наполненными крекерами, сыром, дольками яблок и груш и нарезанной ветчиной.
Она
Во второй половине дня, впервые за последние несколько дней, выглянуло солнце, что было, как Чейз надеялся, добрым знаком. Однако к этому времени оно уже закатилось за горизонт, и небо за стеклянной стеной стало густо-лавандового цвета. Луна светила во всю силу, но ее свет выглядел холодным и хрупким.
Напротив, в доме их обволакивало тепло камина. Марси сияет так же ярко, как огонь в камине, заметил Чейз, методично опустошая тарелку, приготовленную ею. Ее юбка и блузка были почти того же цвета слоновой кости, что и кресло, на котором она сидела. Однотонный фон подчеркивал живой огонь ее волос. Блузка на ней была из шелка, насколько он понял, и выглядела мягкой. Она дразняще прилегала к ее телу, но была все-таки скромной, не вызывающей.
— Чейз?
Ее неуверенный голос заставил его поднять глаза от ее груди.
— А?
— Ты гадаешь, как выгляжу я без одежды?
Его челюсть отвисла, и несколько секунд он так и сидел. Затем закрыл рот и усмехнулся с издевкой над самим собой.
— Наверное, да, подсознательно. А осознанно я думал, как ты красиво смотришься при свете камина. Цвет твоих волос гармонирует с ним. Даже цвет твоих глаз… Они того же цвета, что и голубые язычки пламени.
— Я не напрашивалась на комплименты.
— Я знаю.
Она отложила тарелку и взяла свой бокал шампанского, который он уже успел наполнить снова. Глядя в пузырящееся вино, она спросила:
— Тебя когда-нибудь интересовало, как я выгляжу без одежды?
Прежде чем он мог ответить, она поспешно добавила:
— Неважно. Я думаю, что именно так. — Она быстро сделала глоток шампанского.
— На самом-то деле — интересовало.
— Неужели?
— Угу.
— Когда?
— Пожалуй, когда мы были в одиннадцатом классе. Это было в конце года. День раздачи наград. Ты шла через сцену, чтобы получить одну из своих многочисленных наград. В качестве старосты класса я сидел на сцене. Ты прошла прямо перед прожектором, светившим из дальнего конца аудитории. На несколько секунд ты стала силуэтом, и я увидел твой профиль. Я помню, что тогда я, как и положено любому семнадцатилетнему мужчине, подумал: как ты выглядишь голая?
Она рассмеялась низким горловым смехом.
— А я все думала; заметил ли ты? — Его потрясенное выражение лица заставило ее снова рассмеяться. — . Я точно знала, где ты сидишь. Когда я шла мимо тебя, я нарочно выпятила грудь.
— Без дураков? — Она кивнула. — Но почему?
— Наверное, пыталась привлечь твое внимание. Ничего у меня не вышло, — заметила она, стряхивая с юбки несуществующие крошки. — Твое любопытство оказалось не настолько сильным, чтобы попытаться выяснить, как же я выгляжу голой.