Любовь за кадром
Шрифт:
— Выходит, ты тоже недовольна?
— Напротив, я в восторге! — пошутила она. — Одни веснушки чего стоят!
— Веснушки? — переспросил он. — А я их не замечаю.
— Не замечаешь? — удивилась она. — Как это?
— Когда я смотрю на тебя, я вижу только твои... твои глаза.
Врет! Во всяком случае, в этот момент он смотрел на ее губы.
— Глаза? — чуть заикаясь, переспросила она.
— Они у тебя такого необычного цвета. Глубокие и блестят как... как дубовые листья в дождь.
Он что, рассмотрел, какие у нее глаза?
На ее удачу, Джон спохватился, отвел глаза и, подойдя к кровати поближе, велел Рексу слезть. Тот зажмурил глаза и изобразил глубокий сон, но Джон обхватил его руками и сдвинул с кровати на пол.
— От него пахнет псиной, — сказал он и взглянул на смятую постель. — Черт! Да он провонял мне всю кровать! — Он наклонился и, нюхнув покрывало, отшатнулся. Если он и думал про ее губы, то сейчас и думать забыл! — Теперь придется спать на диване в гостиной. — И он вышел.
Рекс зевнул, потянулся и запрыгнул на кровать.
Через пару минут Лора на цыпочках вошла в гостиную. Джон лежал на диване, завернувшись в старый плед.
— Тебе что-нибудь нужно? — осведомилась она любезным тоном. Ну, просто сама вежливость! — усмехнулась про себя Лора, хотя на душе у нее кошки скребли. Почему? Разве она виновата в том, что Рекс оккупировал его кровать? Нет. Она и так теперь всю ночь будет переживать. Так что пусть и Джон немного помучается. Это только справедливо.
— Да, нужно! — бросил Джон ей в спину. — Я хочу покоя.
— Я тоже, — тихо произнесла Лора. — Я тоже хочу покоя.
Выходит, они хотят одного и того же? Отлично! Все не так плохо: промучаются еще один денек — и все! Лора уедет в Рочестер, а он останется на своем ранчо. И наконец жизнь войдет в привычную колею.
А так ли хороша эта твоя привычная жизнь? — встрепенулся внутренний голос.
Может, и не так хороша, зато предсказуема. А когда рядом Лора, ничего знать наперед нельзя. Да когда она поблизости, он собой не владеет. Нет, так жить нельзя!
Джон повернулся на другой бок и стал глядеть невидящими глазами в ночной мрак, а перед мысленным взором стояло лицо Лоры и ее зеленые глазищи, когда он вылез из пруда. Ведь ему же это не приснилось! Значит, она его любит?
А он? Любит ли он ее?
Он вспоминал вкус ее губ и волнующий запах ее тела. Что это? Любовь или зов плоти?
Джон снова повернулся и, услышав шаги, замер. Сердце пустилось вскачь, шаги приблизились и... и щеку лизнул теплый, мокрый язык Рекса.
— Господи! Только тебя мне не хватает! — простонал Джон. — Ты и так уже провонял мне всю спальню. Иди отсюда!
Рекс жалобно заскулил и принялся топтаться у дивана, время от времени задевая Джона по лицу мохнатым хвостом. Наконец пес угомонился, лег на полу рядом и лизнул Джона, в ладонь.
— Ну ладно! — проворчал он. — Так и быть, оставайся! Навязался ты на мою голову...
Интересно, почему пес к нему так привязался? — размышлял Джон. Ведь он
Джон еще долго ворочался без сна на старом узком диване и предавался размышлениям. Вообще-то он ненавидел философствовать. Он любил факты. Холодные факты. Одним словом, реальность. Например, сколько краски уйдет на подновление амбара и сколько семян нужно купить для засева верхнего пастбища.
А Лора... Лора постоянно отвлекала его от реальности. Одна его половина подсчитывала, сколько нужно краски для обновления амбара, а другая упорно думала о том, что Лора за стенкой, в соседней комнате. И о том, что она скоро уедет.
— Нет, если и дальше так пойдет, я совсем свихнусь! — сказал Джон, обращаясь к Рексу.
Тот с готовностью снова лизнул его в ладонь.
— Давай-ка лучше спать, приятель!
9
Джону так и не удалось заснуть. Как только в окне забрезжил рассвет, он встал, оделся и пошел во флигель, где, как они и договорились, сегодня был ранний подъем. Дик уже соорудил завтрак, а Тэд и Сэм отправились за лошадьми, чтобы подготовить все для сцены загона скота.
Дик поставил перед ним кружку с ароматным кофе и тарелку с омлетом и беконом — точно таким, как Джон любит, — прожаренным и чуть хрустящим. Что бы это значило? — озадачился он, и ответ не заставил себя долго ждать.
— Босс, ты слишком суров с ней.
— С кем это — с ней? — уточнил Джон, пытаясь выиграть время, и нахмурился, словно припоминая, о какой корове идет речь.
— Ведь Лоре тоже одиноко.
— Она так и сказала? — забыв о конспирации, спросил Джон, и ему показалось, что он жует не свой любимый бекон, а опилки. Если еда теряет вкус, дело точно дрянь!
— Нет, не сказала! — буркнул Дик. — Я и сам все вижу.
— Много ты видишь! — хмыкнул Джон. — Да она печется только о карьере. И вполне довольна своей жизнью.
— Это она только вид такой делает! — возразил Дик. — Навроде тебя.
Джон сосредоточенно жевал безвкусный бекон.
— Она одинокая, ты тоже один как перст, — продолжал гнуть свою линию Дик. — Почему бы вам двоим не попробовать решить эту задачку?
— Почему бы тебе не сменить тему? — огрызнулся Джон.
— Ладно, — согласился Дик. — А ты знаешь, что Лора думает, будто бы она недостаточно хороша для тебя?
— Что?! — Джон чуть не подавился омлетом.
— Вот возьми и скажи ей, что она очень даже хорошенькая.
— Дик, может, хватит? — Джон положил вилку и поднял на него воспаленные после бессонной ночи глаза. — Дай поесть спокойно!
— Нет, ей-Богу, не пойму, чего ты боишься? — все не унимался Дик. — Ну чего такого хорошего в этой твоей спокойной жизни?
Похоже, старина Дик научился читать мысли на расстоянии! И вообще, что ни говори, а ведь Дик прав: ничего особенно хорошего в его жизни нет.