Любовь Жар-птицы
Шрифт:
– Я отомщу тебе, Орлов, - сорванным голосом прошептала она, умудрившись заглянуть ему в глаза.
– Ты ещё пожалеешь об этом, - Вера кивнула на связанные руки, не отрывая взгляда.
Глава двенадцатая
Вера не знала, что происходит. Точнее знала, но... Не могла справится. Ей было слишком жарко, слишком тесно, слишком.... Всё было слишком.
– Пожалею?
– хрипло протянул Константин и наклонившись, провёл губами по подбородку, спускаясь к шее, затем...
–
– выдохнула она. Голос прозвучал резко, на повышенных тонах, со стоном, который отчаянно рвался из груди.
– Я это так просто не оставлю...
– Я уже заинтригован, - тихо проговорил мужчина.
– И жду этого с нетерпением.
– Значит... охх...
– пояс сжал кожу запястей, когда она против воли выгнулась, ощутив его губы на груди. Из горла вырвался то ли вздох, то ли крик.
– Дождёшься...
– Ты можешь помолчать немного?
– глаза цвета расплавленного серебра вспыхнули.
– Ты затыкаешь мне рот?
– протянула Вера, растянув губы в улыбке.
– Очень грубо с твоей стороны.
– Грубо говоришь?
– прищурился Костя и опасно ухмыльнулся.
– Я ведь могу не только руки связать, милая...
– Вот теперь пон...
Он не дал возможности договорить, впился в женские губы поцелуем, заставляя её забыть про всё. В одну секунду, как будто она всегда такой была. Лёгкой, без лишнего в голове и сердце. Он одним касанием выбивал всё то, что так она упорно копила за все прошедшие годы. Её осторожность, опасливость, сдержанность. Всегда считала, что трезвая голова лучше неконтролируемых эмоций. Сашке это внушала. Дочка такой и выросла. Спокойная, терпеливая. Вере тоже хотелось обрести настоящее спокойствие. Не напускное, когда от улыбки сводит челюсть и глаза слезятся из-за света бьющего в лицо. Сейчас ничего уже не было... Прошлого не было.
Она его хотела. Очень сильно хотела. Теперь Вера могла понять и объяснить это слово прежде всего себе. А как можно было назвать то, что всё нутро в спираль стягивает, голова кружится и одновременно хочется отодвинуться и прижаться сильнее?
Не зря в книгах называют желание "сладкой пыткой". Потому что оно действительно сладкое... и едва выносимое...
Пульс грохочет в висках, в груди, на кончиках пальцев... Мышцы напрягаются, превращаясь в натянутую струну... А его губы спускаются всё ниже и ниже. Вера подозревала, что либо Костя правда не понимает, что с ней сейчас происходит, либо доводит её специально... И скорее всего второй вариант самый верный....
– Костя!
– со стоном выкрикнула она, когда он спустился уже совсем низко. Машинально сдвинула ноги, понимая то, что происходит в этот момент уже не шутки.
– Что, милая?
Его голос чувственно "режет" по нервам, заставляя сердце пропустить удар и забиться ещё чаще. Хотя несколько минут назад казалось куда ещё чаще?
– Пожалуйста, - пробормотала она, пытаясь оставить внутри осколки спокойствия.
– Поцелуй меня.
Наглая ухмылка искажает лицо мужчины. Глаза одновременно сверкнули и в тот же миг потемнели. Широкие ладони опустились на крепко сжатые колени и сводя с ума своими прикосновениями,
– А куда?
– ладони сжались на ягодицах.
Вера вздрогнула и тяжело дыша, сорвано, но с иронией в голосе, выговорила:
– В губы, зайка. В губы.
Возможно было очень даже смешно, если не возникший опасный блеск в его глазах. Слишком опасный... Господи, да кто ж её за язык тянул?
Орлов одним движением раздвинул сжатые ноги, не отрывая от неё взгляда. Женщина задохнулась от наплывших с новой силой эмоций. Попыталась дёрнуться, но безуспешно... Она одновременно боялась и предвкушала его действия.
– Ох, нет, красавица, - протянул Костя, поглаживая её ноги.
– Губ мне мало...
– пальцы остановились и кожа заныла, желая его прикосновений.
– Очень мало...
В следующую же секунду на неё обрушилась вся страсть Константина Андреевича Орлова. Порой она за ним не успевала, пытаясь скрыть неумелые поцелуи и движения.
Сердце замирало от каждого прикосновения, от каждой ласки.
И снова его губы по телу.
Её стоны в тишине квартиры.
Шорох постельного белья.
Вера не заметила, когда Костя успел скинуть халат и... Она потерялась окончательно. Чувствуя его в себе... Она пропала... Просто испарилась. Даже намёка на неё не было...
Она растворилась в нём. Без остатка...
Вера лежала почти не дыша, пытаясь осознать происходящее и как можно дольше удержать новые ощущения. Через несколько секунд поняла, что одно с с другим не совместимо. Не раздумывая, выбрала второй вариант. Лучше не заморачиваться и принять всё как есть.
Тело всё ещё горело огнём, голова кружилась, губы то и дело складывались в глупую, совершенно ненормальную улыбку. Да и как можно было не улыбаться? Она чувствовала себя слишком хорошо, что бы корчить из себя спокойную барышню.
– И когда мне уже жалеть начинать?
– протянул Костя, приподняв правую бровь.
– Вот развяжи и узнаешь, - хмыкнула Вера, любуясь его лицом.
Выглядел он сейчас по другому. Каким-то уж очень родным, близким. Не властным бизнесменом и даже не мужчиной, с которым ей нужно прожить месяц, а нужным человеком в эту самую секунду. Улыбнулась ещё шире.
– Я уже в предвкушении, - улыбнулся в ответ мужчина.
Через несколько секунд пояс полетел в сторону, женский халат вслед за ним.
Она надавив на грудь Кости, заставила лечь и удобно устроилась на его плече, растирая кисти. Устало зевнула, выгнулась в спине, потягиваясь.
– Ты спать что-ли собралась?
– поинтересовался Орлов, прижимая её к себе ещё крепче.
– А что мне тебе дифирамбы петь?
– хихикнула Вера и прикрыла глаза, закинув ногу и руку на мужское тело.
– А я как дурак мести жду, - фыркнул Костя и прижался губами к светлой макушке.
– Почему как?
– невозмутимо переспросила она, за что в ту же секунду получила ощутимый шлепок по мягкому месту.