Любовь Жигана
Шрифт:
Внимание Константина привлекла девица лет двадцати. Константин вначале смотрел на нее просто так, машинально, поскольку она маячила перед входом в поле его зрения. Но она, спотыкаясь, направилась к машине, и он тут же напрягся, приготовившись ко всяким неожиданностям, которые могут вмешаться в его заранее разработанный и продуманный план действий.
Девица подошла к машине и, уперев одну руку в бок, постучала другой в стекло. Ее пошатывало даже тогда, когда она стояла на месте. Казалось, что качается она от того, что внутри у нее, словно в бутылке, бултыхается
– Козел, хватит спать! – сказала она пьяным голосом. – Открой дверь. Долго я тут торчать буду? Меня уже ноги не держат.
«Ну, что ж! – подумал Константин. – Добро пожаловать!»
Он перегнулся через сиденье и открыл заднюю дверь. Пока девица сосредоточенно влезала в машину, задрав и без того короткую юбку, Константин низко склонился над рулем, спрятав от нее свое лицо и сделав вид, что ковыряется в передней панели.
– Ох, как мне плохо! – простонала девица. – Козел, ты любишь трахать пьяных баб? Таких, чтобы в стельку, как я сейчас?
Константин не ответил. Он не решил еще, как поступить ему с девицей.
– А вот Саша обожает, – хихикнула девица. – Извращенец чертов! Боится, что ли, нас, трезвых? Ну и правильно боится, урод!
– Скоро он там? – спросил Константин, не разгибаясь. – Ждать надоело.
– У тебя, Козел, работа такая, – глубокомысленно изрекла девица. – И у меня такая же. Он меня уже заездил, скотина. Говорит сейчас: «Будь готова, скоро поедем!» Командир хренов! Я всегда готова! Если заплатят хорошо. А он мне вчера не заплатил, это, говорит, у тебя субботник коммунистический. Козел, ты не знаешь, что такое субботник? Вчера же среда была, а не суббота, почему же он сказал – субботник?
Константин выпрямился и повернулся лицом к заднему сиденью.
– Тебя как зовут-то?
Панфилову вдруг пришло в голову, что убивать Шиндлера на глазах его охраны, пожалуй, неосторожно. Охранники могут увязаться за ним, и еще неизвестно, удастся ли ему их сбросить с «хвоста».
Константин подумал, что лучшим вариантом было бы увезти Шиндлера подальше отсюда и там спокойно с ним разделаться. А девица, кстати, может помочь, успокоить Шиндлера, если тот что – то заподозрит, пока будет идти к машине. Шиндлер не должен ничего заподозрить, иначе план сорвется и нужно будет начинать все сначала, а после неудачного покушения на себя Шиндлер наверняка примет повышенные меры безопасности, усилит охрану и на люди лишний раз будет стараться не показываться. То есть задача Константина в очень большой степени усложнится. Стоит ли создавать себе лишние трудности?
Девица наконец сосредоточила взгляд на его лице. Потрогала пальцами виски. В лице ее появилась некоторая осмысленность.
– А где же Козел? – спросила она и вновь посмотрела на Константина с сомнением. – Ведь ты же, по-моему, не Козел?
– На курсах машинного доения, – слегка усмехнулся в ответ на ее вопрос Константин. – Я его туда в качестве учебного пособия отправил. Пусть послужит делу просвещения отечества.
– А ты чего тут делаешь? – зло спросила девица и вдруг заорала на него. – Где Козел?! Что ты сделал с Козлом? Куда ты
Она вдруг пьяно рассмеялась.
– Ой, не могу! У Шиндлера! Машину угнать! – давилась девица пьяным истерическим хохотом. – Ну ты попал! Ну додумался!
Константин резко ударил ее тыльной стороной ладони по лицу.
– Заткнись! – прикрикнул он.
– Больно! – взвизгнула девица, но замолчала и притихла.
Хмель, похоже, с нее слетел. Она уже не думала, что сидящий за рулем человек намерен угнать машину Шиндлера. Он, похоже, собрался… Она уже ясно поняла, зачем этот человек забрался в машину Шиндлера… Но она-то тут при чем? Шиндлер, конечно, сволочь, но она в этом деле участвовать не собирается, на хрен ей это нужно было…
– Отпусти меня… – попросила девица плаксиво.
– Тихо! – вновь прикрикнул на нее Константин, потому что в этот момент на крыльце ресторана показался сам Саша Шиндлер – невысокий, но крепкий, накачанный, коротко стриженный и небритый.
До машины Шиндлеру оставалось пройти метров десять. Константин включил зажигание, и машина негромко заурчала, готовая сорваться с места по его приказу. Шиндлер явно не торопился.
– Позови его! – быстро приказал Константин девице, так как заметил, что Шиндлер слегка замедлил шаги, словно почуял, заподозрил что-то неладное. – Крикни, что ждешь его!
Девица немного приоткрыла дверцу, покосилась на смотрящий на нее ствол пистолета в руке Константина и зло крикнула:
– Ну чего ты застрял? А то я сейчас с Козлом уеду! Он всегда готов!
– Я те уеду, стерва! – пытаясь засунуть сотовый телефон во внутренний карман и никак не попадая в него, проворчал Шиндлер, который был уже шагах в четырех от машины. – Напоролась опять! Я тебе сейчас трезвяк устрою! Дай только до хаты добраться.
Саша Шиндлер лениво сделал свой обычный знак ожидавшему его у дверей ресторана охраннику: все в порядке, мол, я уехал.
Когда он взялся за ручку дверцы, Константин вновь склонился над передней панелью и принялся ковыряться под рулевой колонкой. Он не видел Шиндлера, но четко ориентировался по звукам, понимая, какие именно движения совершает тот. Константин был, как сжатая пружина, готовая распрямиться в тот же момент, как только он услышит, что Шиндлер ведет себя в чем-то не так, как ведет себя человек, спокойно садящийся в машину.
– В сауну! – приказал Шиндлер, усаживаясь рядом с Константином на переднем сиденье. – И побыстрей, там ждут уже.
Константин резко выпрямился, и мгновенно его правая рука, опережая движение сидящего рядом с ним человека, ударила Шиндлера по горлу ребром ладони. Удар получился жестким, поскольку голова Шиндлера оказалась прижата к подголовнику кресла, в котором он сидел. Константин не услышал, а скорее почувствовал, как в момент удара в горле у Шиндлера что-то хрустнуло.
Саша Шиндлер попытался было выхватить пистолет из-за пояса, но захрипел, закашлялся, глаза у него вылезли из орбит: вряд ли он что-то видел при такой боли. Шиндлер схватился руками за горло.