Любовь. Роман + Юлька
Шрифт:
– Рома, сколько времени? – тревожится Юля. – Мне пора, наверное.
– Да, надо идти. Помнишь о чём мы договаривались?
– Всё сделаю, как ты сказал.
Пальцами, словно гребнем, прохожусь по Юлькиным волосам. Коты спрыгивают с неё и, потянувшись, оккупируют с двух сторон автокормушку.
– Ромка, пора, – Юля смущённо отводит глаза.
– Ты очень красивая, – тихо шепчу. – Тебе кто-нибудь говорил об этом?
– Каждый день слышу, – вздыхает она.
– Убить его мало.
– Он того не стоит, – выбирается Юля из моих объятий.
Лезу в ящик
– Держи.
Юля прячет лекарство в карман джинсов. Я наставляю её:
– И ничего не бойся. Я буду рядом. Главное, дверь не закрывай.
Юлька надевает свитер, и я помогаю ей вернуться домой. Перелезаю следом, и не в силах сдержаться, обнимаю.
– Не хочется отпускать тебя.
Юлька поворачивается, и её зелёные глаза вспыхивают огнём:
– Поцелуй меня, пожалуйста.
***
Юлька
Пугаюсь собственной просьбы. Ромка смотрит на меня широко открытыми глазами.
– Хочу, чтобы ты был первым, – ищу оправдание своей импульсивности. – И… И ты делаешь меня сильнее.
– То есть не всё так плохо с моей энергией? – Роман улыбается, и на душе светлеет от его взгляда. Не думала, что парня так зацепили мои слова в лифте. Растворяюсь в ласковом шёпоте: – Я буду твоим первым. Во всём.
Мы трёмся носами, закрываю глаза, и мои губы обжигает первый в жизни поцелуй. Сама просила, но всё равно это случилось неожиданно. Ромка нежен и неспешен, а у меня подкашиваются ноги. Словно бурная река подхватила меня течением и понесла. Цепляюсь за Ромкину шею, руки беспомощно скользят по его плечам, забываю, как дышать. Вкус настойчивых губ пьянит.
Стук в дверь заставляет нас прижаться друг к другу сильнее. Поднимаю глаза на Ромку, его дыхание прерывисто.
– Ещё немного, и я просто убью его, – шепчет он.
– Не надо, – встаю на цыпочки, касаюсь последний раз манящих губ и выбегаю с лоджии.
Кир вваливается в комнату, с подозрением обходит меня. Тянет носом:
– Что это ты всё время на балконе торчишь? Курить начала?
– Н-нет! – Усаживаюсь за трюмо и в отражении вижу скорее наркоманку, чем курнувшую девчонку. Глаза по пятаку, волосы всклочены! Хватаю расчёску и быстрыми движениями прохожусь по кудрям.
Кир наклоняется надо мной и упирается руками в трюмо:
– Ну-ка дыхни!
Поднимаю к нему лицо и выдыхаю.
– Вроде не пахнет ничем, – Кир выпрямляется. – Но выглядишь ты более чем странно.
Он разминает мне плечи.
– Я заказал твои любимые суши и саке.
– Это же алкоголь!
– Рисовая водка. Но она всего восемнадцать градусов.
– Градус за каждый год? – с моих губ срывается нервная усмешка.
– Да! Выпьешь немного? До дня рождения осталось всего ничего. Так что уже можно.
– Что можно? – поднимаюсь я, лишь бы избавиться от противных касаний.
Кир резко меняет тему.
– Иди посмотри, как красиво у нас в гостиной стало. Завтра попросил рабочих не приходить. Хочется выспаться. – Кир тянет меня за руку. – Пойдём, Юль.
Страшно покидать свою территорию. Ведь здесь у меня теперь есть охрана.
– Потом, пусти, – высвобождаю
– Ты же просила тишины, и я таки уболтал мать взять Викуську к себе на пару дней. Зря ты её Лягушкой Крокодиловной ругаешь. В этом году она обещала вообще забрать Вику на дачу.
– А меня? – ни под каким соусом не поехала бы к матери Кира, но сегодня я просто Мисс Провокация.
– А чем тебе дома плохо? – Кир садится на мою кровать и пружинит на ней. – Как тебе новый матрас?
– Нормально. Но для меня одной эта кровать слишком широкая.
– У тебя теперь отдельная комната. Всё лучшее – для моей принцессы.
Звонок в домофон выманивает Кира из моей комнаты. А я бегу на лоджию за очередной дозой персонального наркотика. Роман сидит в кресле, закинув ногу на ногу.
– Замёрз? – замираю возле него по стойке смирно.
– Пусти уши погреть. – Роман обнимает меня и, нырнув с головой под мой свитер, утыкается лицом в живот.
– Щекотно, – смеюсь. – Ты слышал? Он Вику отправил из дома.
– Угу, – выныривает Роман. – И строителей. Судя по всему, у него далеко идущие планы.
– Ром, вместо вина Кир купил водку. Она же прозрачная. Не заметит Кир лекарство?
– Там порошок в капсулах. Нужно немного времени, чтобы растворить. Или поставить непрозрачные рюмки.
Окрик Кира отбрасывает меня к двери:
– Юленька, всё привезли! Я накрою, а ты переоденься и приходи.
– Не забыл про гольфы и юбку, – усмехается Роман. – Давай, Юль! Твой выход.
– Чтоб ему пусто было, – в комнате лезу в чемодан и достаю подаренные Киром на восьмое марта одеяния. Но вместо рубашки надеваю гимнастический купальник, чтобы этот урод не смог подобраться ко мне ни с какой стороны. Остальное – как обещала.
Достаю из блистера две капсулы и засовываю их в лифчик. Крашу губы красной помадой – покупала для выступлений. Тихо выхожу из комнаты и прижимаюсь спиной к косяку. Гостиная и правда преобразилась. Рабочие сегодня поклеили изумрудные обои, наворотили поверх них вставки из белого кирпича. Стеллажи из гипсокартона пока пустуют, а телевизор стоит на полу. На журнальном столике источает тонкий аромат угощение из соседнего ресторана: на чёрных тарелках разложены всевозможные суши. Я их правда очень люблю, но сейчас вряд ли что-то полезет в рот. Напряжена до предела. Вместо рюмок на столе красные керамические пиалы. Одной проблемой меньше. Только бы улучить время и всыпать туда незаметно порошок. Ощущаю себя героиней детектива. Этакая соблазнительница-отравительница.
Кир суетится возле стола. Завидев меня, сдёргивает полиэтилен с зелёного дивана.
– Обмоем хоть новоселье по-человечески, – Кир выпрямляется и с восхищением взирает на меня. Разве что слюни не текут, и глаза не вывалились на пружинах, как у диснеевского кота. – Ты такая красивая, малышка. Такая сек… Нарядная.
– Зато ты в честь торжественного ужина даже не удосужился надеть футболку, – морщу нос. – Запах тут, конечно…
– Сейчас выпьем, расслабимся, – Кир поигрывает мышцами на груди, – и будет плевать на всё. Какое кино хочешь посмотреть?