Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы
Шрифт:
— Только не думай, что…
— Не думаю. Не трону я эту Снежану. Как она вообще попала в такую историю?
— Не хотела для мужа лишних проблем.
— Значит, к покушениям на Варягина она не имеет никакого отношения?
— Она уже с августа в больнице!
— А причина всех этих чрезвычайных происшествий не та, что я предполагал, когда сюда ехал.
— А что ты предполагал?
— Что у них с мужем произошла крупная ссора и кто-то решил за нее заступиться. Что есть некий мужчина, который хочет и вдову (если
— Ничего. Ты сам все видел. Снежану мать одна растила, у них дом, далеко не новый, денег, судя по всему, больших нет. А варягинская трехкомнатная квартира… Она уйдет за долги.
— Может, наследство? Мы никогда всерьез не думали о наследстве.
— От кого наследство-то?
— Как от кого? Ты меня удивляешь, подруга! От богатого дядюшки, разумеется! Олег Валерьевич — старший племянник, а кроме него и брата других наследников нет. Черт! Как я сразу не додумался! Его брат!
— Антон?
— Ну да! Вот у кого мотив, так мотив! Надо бы справиться о состоянии здоровья любимого дядюшки. И что в завещании. Деньги — вот за что надо было браться с самого начала! А я, дурак, все отрабатывал версию убийства из мести, потом из ревности.
— Ты забываешь, что подозреваемый уже в тюрьме.
— Ну да. И улик предостаточно. А если завтра этот Варягин на воздух все-таки взлетит? Что там у нас уже было? Яд, нож, бомба в автомобиле. Что дальше? Пистолет? Здесь трудно ошибиться. Похоже, что четвертая попытка будет самой удачной. А эта Лариса…
Он выругался, и Люба поморщилась:
— Можно без мата?
— Ох, какие мы чувствительные! Между прочим, у нее есть любовник. У Ларисы. Смазливый молодой человек с жилищными и материальными проблемами. Может она с ним жить, когда брат, накачанный до одури наркотиками, дежурит ночами под дверью?
— На самом деле ее тоже можно понять. Девушка хочет устроить свою личную жизнь. Как разменять маленькую однокомнатную квартиру на две? Никак. Две комнаты в коммуналке? И то, если повезет.
— Черт бы побрал этот вечный квартирный вопрос!
— У нас-то с тобой все в порядке.
— На что ты намекаешь?
— Тебе все равно неудобно жить с родителями и семьей сестры. Я не настаиваю на браке, но…
— Давай отложим этот разговор. Хочешь за руль? Раз уж ты собралась преступников ловить, разъезжая по городу на машине…
— Значит, ты не против? Если нет другого выхода. Я не о браке, а о ловле преступников.
— Но для начала надо выяснить подробно, как они выглядят. Для этого желательно иметь показания не одной свидетельницы, и не двух. Как минимум трех — четырех, потому что они могут путаться. И хорошо бы иметь свидетельницу с фотографической памятью и трезвым взглядом на жизнь. Минимум эмоций, максимум информации. Кстати, мы воспользовались твоим советом и дали объявление в «Дорожном патруле»… Как думаешь,
Люба промолчала, вспомнив Снежану. Стас все равно не поймет. Для этого надо родиться женщиной.
Вечером она звонила в квартиру Олега Варягина, прикидывая, как бы поделикатнее начать разговор с ним. Снежана права: простить такое трудно, даже любимой женщине. И даже в случае полного прощения впоследствии все равно могут возникнуть скандалы. Когда люди раздражены и злятся друг на друга, они, не стесняясь, бьют в самое больное. А Снежана — натура тонкая, чувствительная. Может, им вообще не надо сходиться, Варягину и Снежане? Что было, то было, а любовь… Проходит и любовь. И боль проходит.
Звонок.
— Вы?!
Он стоял на пороге, какой-то расстроенный, или раздраженный? Люба никак не могла уловить настроение Олега Варягина.
— Случилось что-нибудь?
— У меня гости. Заходите.
«Брат?» — тут же подумала Люба. Но человек, сидевший в гостиной, был немолод. Глубоко посаженые глаза, будто выщипанные и почти незаметные брови, череп с залысинами, причем редкие пряди зачесаны так, чтобы это скрыть, но получается еще заметнее. Люба сразу почувствовала неприязнь.
— Варягин Владимир Иванович, — привстал с дивана гость и протянул руку Любе.
— Очень приятно, — она чуть тронула сухие, горячие пальцы.
— Я слышал, вы консультируете моего племянника? У него что, серьезные проблемы?
— Проблемы у него материального характера, -сухо сказала Люба.
— А еще Любовь Александровна занимается расследованием, — усмехнулся Олег Варягин.
— Расследованием? — сразу напрягся гость.
— Любовь Александровна, а, ведь вы скрыли от меня, что ваш муж — опер.
— Он мне не муж, — ляпнула она, застигнутая врасплох. И тут же подумала: «Корова! Еще и биографию свою расскажи!»
— Ах, да! Я вспомнил! — прищурился Олег.
– Вы сказали при первой встрече, что есть какой-то Стас. Как же, как же! Станислав Владимирович Самохвалов! Капитан милиции! Беседовали не раз, не скажу, что получил от общения удовольствие.
— Давно вы об этом знаете? — спросила Люба.
– О том, что я, что мы…
— Мы же в одном доме живем. Я не собирался наводить о вас справки, но задуматься над тем, почему он так часто заходит в тот подъезд, где… Словом, узнал.
— Почему же не сказали?
— А зачем? Я привык людям верить. Если он читал мои откровения, так что ж. Я ни на кого не клеветал, напротив, старался оправдать. А что касается Ларисы…
— Он не читал.
— Мне все равно. А зачем вы пришли?
— Хотела поговорить с вами.
— Я, пожалуй, пойду, Олег, — поднялся Владимир Иванович.
— Как же? А чаю? А о делах?
— Какие могут быть дела? — махнул рукой Варягин старший. — Квартиру надо продавать. Я хорошую цену дам, Олег.