Любовь.ru. Любовь и смерть в социальных сетях
Шрифт:
Она не села за великодушно предоставленный ей учительский стул. Устроилась рядом, словно уравнивая себя, «звезду» популярного ток-шоу, со школьным психологом. Та это оценила и слегка порозовела от удовольствия.
– Марина Владиславовна, на днях в вашей школе случилось ЧП: покончила с собой одна из учениц. Света Караваева.
– Ах, во-от оно что… – протянула психолог. – Я должна была сразу догадаться. Прессу интересует исключительно чернуха. Я не пойду на передачу. И не уговаривайте. Я буду выглядеть не в лучшем свете, поскольку допустила промашку, а мне это не
– Я по своей инициативе. Это уже третий случай суицида среди подростков.
– И что?
– Преступник использует Интернет, чтобы довести несчастных детей до самоубийства. Ведь они еще дети, которые играют в любовь. И в смерть.
– Допустим.
– Надо положить этому конец, – слегка пафосно сказала Люба.
– Вам-то что? – непонимающе уставилась на нее Марина Владиславовна. Холеные пальцы забарабанили по столу. Она напряженно о чем-то раздумывала.
– Но это же дети!
– А вам-то зачем это нужно?
– Видите ли… мой друг… – Люба замялась. Ну, как ей объяснить? – Это связано с другим уголовным делом – о воровстве. Возможно, отец одной из девочек, покончивших с собой, в нем замешан.
– Понятно. Вам заплатили.
– Нет, мне никто не платил.
– Тогда пиар. Вы сделаете из этой истории передачу?
– Не будет никакой передачи, не волнуйтесь.
– Тогда не понимаю.
– Неужели вам все равно? Погибли дети, двое учились в вашей школе.
– Я уже подала заявление об увольнении! – огрызнулась Марина Владиславовна. – Все, как положено.
– У вас были журналисты?
– Слава богу, до этого не дошло. Вы первая.
– Повторяю, я не с телевидения.
– Ну да! Послушайте… Я не знаю вашего отчества. Извините, не запомнила.
– Любовь Александровна.
– Любовь Александровна, я хоть и рядовой школьный психолог с мизерным окладом, но не вчера на свет родилась. Люди работают либо за деньги, либо по просьбе знакомых, через которых имеют доступ к деньгам. Просто так никто ничего не делает.
– Я пишу диссертацию, – призналась Люба.
– Ага! Это я понимаю. Вам нужен материал для докторской. Ну, что ж… Меня вы, понятное дело, в соавторах не укажете.
– Послушайте, как можно настолько не любить свою работу? – возмутилась Люба. – Ведь вас только деньги интересуют. Понятно, почему ни Слава, ни Света к вам со своими проблемами не обратились. День прошел, и слава богу, ведь так? На детей вам наплевать.
– Вы мне мораль будете читать? – усмехнулась Марина Владиславовна. – А давайте поменяемся? Вы в школу, а я – в телестудию. Или в кабинет при элитной клинике, звезд утешать. За огромные деньги.
– Да откуда вы знаете, сколько мне платят?!
– Уж побольше, чем мне. Да, я написала заявление об увольнении по собственному желанию. Хотя на меня и надавили. Но мы с директором обо всем договорились. Я не иду в суд с жалобой на незаконное увольнение, а она не портит мне трудовую биографию. И я ни о чем не жалею. Эта работа непрестижная и малооплачиваемая. Вот вы… Вы прекрасно устроились. Поэтому я и сказала, что вы – мой кумир. Не поете, не пляшете, в
– А вы своего не упустите. – Люба была в шоке от такой откровенности. «Вы – мой кумир». И убийственная характеристика этого самого кумира.
– Каждый крутится как может. – Марина Владиславовна коротко вздохнула и погладила одной рукой другую, словно пыль смахнула. – Понятно, что на зарплату нынче не проживешь. Да и не живет никто. Все имеют приработок или другой источник дохода. Я достаточно мыкалась, и вот судьба дала мне шанс. Почему я должна его упускать?
Люба с интересом посмотрела на молодую симпатичную женщину. Понятно, что любая работа должна достойно оплачиваться. Но когда человека только деньги интересуют – и ничего больше?! Фраза «развалили систему образования» всегда казалась Любе понятной. Но только теперь до нее дошел истинный ее смысл. Развалили систему ценностей, а вслед за этим посыпалось все. Голый цинизм везде, дети лишь средство обогащения. Их учитывают, приписывают, перераспределяют. Но давно уже не любят. Школьные стены покинула душа.
– Так как, Любовь Александровна? Мы договоримся?
– А что конкретно вы хотите с меня получить?
– Мне нужна работа.
– Я над этим подумаю.
– Подумайте. – Марина Владиславовна встала и одернула пиджак. Люба поняла, что разговор окончен. Утром – деньги, вечером – стулья. – Меня ждут в другом месте.
– На маникюр опаздываете?
– Я дорабатываю месяц и ухожу. Мне в этой школе больше ловить нечего. Поэтому могу себе позволить все.
– И вы ничего мне не скажете? – Люба тоже встала.
– А что тут можно сказать?
– Но вы с ними беседовали? Со Славой и со Светой. Вы же знали, что у них проблемы?
– Они не били окна, не писали на стенах матерные слова, хорошо учились. А контролировать несчастную любовь, извините, невозможно.
– Я уже поняла, что вы мне ничем не можете помочь. Поэтому и вы меня извините…
Люба направилась к выходу. Марина Владиславовна занервничала.
– Э-э-э… Вы уже уходите?
– Загляну в учительскую. Раз уж я сюда пришла, надо хотя бы школьный журнал посмотреть. Настолько ли хорошо у Светы и Славы обстояли дела с учебой, как вы говорите. С их классными руководителями побеседую. – Люба аккуратно закрыла за собой дверь, стараясь сдержать эмоции. Несчастные подростки! Им со своими проблемами можно пойти только в ларек за пивом и сигаретами. Что они и делают.
Марина Владиславовна следовала за ней, как тень, до самой учительской.
Едва Люба сказала:
– Здравствуйте… – За ее спиной раздалось:
– Сегодня у нас в гостях знаменитость. Любовь Александровна Петрова с телевидения.
– Я вовсе не с телевидения! – возмутилась Люба такому откровенному вранью.
– Ток-шоу «Все всерьез», – не слушая ее, анонсировала Марина Владиславовна.
– То-то мне ваше лицо знакомо, – удивленно сказала одна из учительниц. – Надо же. А к нам с чем?