Любовная горячка
Шрифт:
Сюзанна заглянула ему в глаза.
– О, Кен, простишь ли ты меня? – Она взяла его руку и крепко сжала. – Я была такой глупой. Я, наверное, не понимала, как смело это было с твоей стороны – написать другой рассказ. Прости меня. Пожалуйста, Кен, скажи, что прощаешь меня.
Кен напряженно вглядывался в лицо Сюзанны. То самое лицо, которое он, казалось, любил. Он заглянул в глаза девушке и почувствовал, что вновь попадает под ее обаяние.
– Конечно, – улыбнулся он, – конечно, я прощаю тебя.
Сюзанна прижалась к нему, они поцеловались. Она взяла его под руку, и они пошли дальше, к раздевалке.
– А
Кен остановился.
– Но, Сюзанна, – запротестовал он, – будет пикник. Все ждут меня. Я обещал Джессике Уэйкфилд посидеть в кабинке для поцелуев и…
Звонкий смех Сюзанны прервал его:
– Ох, Кен, повзрослей же наконец! Все это теперь ниже тебя. Не может же тебе в самом деле хотеться на дурацкий детский пикник.
Какое-то время Кен внимательно изучал девушку, а потом расплылся в улыбке.
– Ты права, – мягко сказал он. – Мне пора повзрослеть. Пора, как взрослому, самому принимать решения.
– Молодец, – просияла Сюзанна.
– Итак, – продолжал Кен, – мое первое зрелое решение: я иду на пикник.
Сюзанна запнулась, на лице ее мелькнуло недоверие:
– Что такое?
Кен отступил на шаг и посмотрел на нее. Впервые он осознал, что никогда по-настоящему не любил Сюзанну. Наверное, ему лишь нравилась ее внешность, оболочка. И Сюзанна тоже никогда не любила его по-настоящему. Он вспомнил, как она всегда пыталась изменить его, уговаривала бросить футбол, таскала на поэтические вечера и нудные серьезные фильмы. И отвернулась от него в трудную минуту, когда все истинные друзья продолжали верить в него.
– Видишь ли, Сюзанна, мне скучно на лекциях по истории и на старых занудных фильмах, скучно с твоими друзьями и, по правде сказать, с тобой тоже скучно. Так что, желаю хорошо провести время с друзьями, Сюзанна, от всего сердца желаю. А что до меня – я не откажусь от пикника, даже если Шекспир, Марк Эндрьюз, Ингрид и Ингмар собственной персоной явятся к тебе с визитом. – Кен нагнулся, чмокнул ошарашенную девушку в щеку. – Как-нибудь увидимся, – бросил он и ушел.
15
Элизабет осматривала поляну, на которой проходил пикник, и думала, что никогда в жизни ей не захочется никого поцеловать. С двух часов она торчала в кабинке и продавала поцелуй за поцелуем.
Поляна была красиво укрощена. «Уинстон потрудился на славу», – решила Элизабет.
Деревья по краям были увиты красными, белыми и синими лентами, как манекены в парикмахерской, на нижних ветках красовались флажки из крепа. Между двумя шестами для волейбольной сетки Уинстон натянул яркий флаг с надписью: «Ласковой Долине – сто лет!»
На краю поляны соорудили эстраду для оркестра, на ней «Друиды», рок-группа школы Ласковой Долины, исполняли самые крутые свои песни. Элизабет наконец смогла выбраться из кабинки для поцелуев: Кара Уокер, одна из лучших подруг Джессики и девушка Стива, пришла сменить ее. И теперь Элизабет пробиралась через хохочущую, веселящуюся, болтающую и танцующую толпу. Гордость
Элизабет подошла к оркестру, вслушалась в ритмичную музыку «Друидов». Сегодня они в отличной форме. Дана Ларсон, солистка группы, одетая в костюм из красного парашютного шелка, в исступлении металась по сцене. Ударница Эмили Майер и бас-гитарист Дан Скотт исполняли зажигательную мелодию в стиле «бит». Хотя роман между Даном и Эмили увял в самом начале, Элизабет, заметив, какими взглядами они обмениваются, решила, что еще не вечер.
Исполнение клавишника Гая Чесни никогда еще не казалось Элизабет столь профессиональным, когда Макс Делон начал соло на гитаре. Окружавшая эстраду публика разразилась рукоплесканиями.
«Если «Друиды» сохранят такую форму и дальше, – думала Элизабет, – им не придется долго ждать – кто-нибудь из мира большого шоу-бизнеса обязательно заметит группу».
Элизабет с удивлением заметила Линн Генри, стоявшую в стороне, недалеко от эстрады. Линн была новенькой в Ласковой Долине, и Элизабет никогда еще не встречалась с ней вне стен школы. Она отличалась крайней застенчивостью и, насколько Элизабет знала, ни с кем не дружила. Элизабет изумилась – неужели Линн пришла на пикник одна? Девушка стояла как околдованная и слушала игру «Друидов». Элизабет показалось, что она так зачарована музыкой, будто у нее связано с ней нечто личное.
«Бог мой, – Элизабет покачала головой. – Опять меня заносит».
Подчас писательское воображение подсказывало Элизабет ситуации, которых в действительности и в помине не было.
Любому, кто не первый раз присутствовал на сборище школьников Ласковой Долины, бросилось бы в глаза отсутствие одного человека. Джессики нигде не было видно. Элизабет не встречала свою близняшку целый день. Придя на поляну, Элизабет сразу же заметила в противоположном от оркестра конце отведенное для еды место. Но вместо хот-догов, гамбургеров, жареных цыплят она обнаружила там множество подносов, на которых лежали бутерброды с арахисовой пастой и бессчетное количество пакетиков с картофельными чипсами. Элизабет расхохоталась, представив себе бедняжку Джессику, все утро мазавшую пасту на хлеб. Но никто из присутствующих, казалось, не обращал внимания на скудость меню. Все наедались до отвала, и, хотя вокруг раздавалось много шуток, по поводу еды никто ни разу не прошелся.
К Элизабет подошли Брюс Пэтмен и Регина Морроу.
– Привет, Элизабет, – промурлыкала Регина. – Веселишься?
– Веселюсь, правда, губы у меня вот-вот отвалятся.
– Могу себе представить. – Регина кивнула на эстраду, где Дана Ларсон начинала новую песню. – Всегда подозревала, что музыка – это замечательно, но никогда не думала, что она так прекрасна.
Элизабет попыталась вообразить себе, каково Регине, которая вдруг смогла услышать привычные для других звуки, например музыку. С тех пор как Регина, пройдя курс лечения, стала слышать почти нормально, перед ней открылся новый мир. И она заслуживала это, как никто другой. Регина Морроу была одной из лучших девушек, которых Элизабет довелось встретить в жизни. Элизабет с содроганием подумала, что могло бы произойти, если бы Регина осталась у похитителей.