Любовная капитуляция
Шрифт:
«Домоправитель» раздражал его, особенно после того, как он открыл, что Энн и Кэтрин испытывают к англичанину непозволительное доверие. Он пришел к этому заключению по молчанию, которое воцарялось в их разговорах, стоило Доновану появиться. Если англичанин домогался Кэтрин, Донован, не колеблясь, готов был преподнести Эндрю жестокий урок.
Услышав шаги на лестнице, он встал. По ступенькам медленно спускалась Кэтрин, и Донован невольно подумал, что женщины красивей ему не приходилось в жизни видеть.
— Ты очень красива, Кэтрин.
—
Кэтрин произнесла эти слова подчеркнуто любезно; зная о его новом титуле, она как бы не могла поверить, что Донован — действительно лорд. Это кольнуло его самолюбие, но он сумел удержаться. Мак-Адаму пришлось утешить себя мыслью, что на глазах тает срок, когда она окажется в его власти.
Дождавшись Энн, они неторопливо поскакали к замку, и всю дорогу Энн ощущала, какая тягостная напряженность существует между сестрой и ее будущим мужем. Пытаясь хоть как-то разрядить атмосферу, она с улыбкой спросила Донована:
— Вы встречались раньше с Мэгги Драммонд, лорд Мак-Адам? Что она из себя представляет?
Покосившись на Кэтрин, тот сказал:
— Она очаровательное создание — милая, душевная, отзывчивая. Яков отдыхает в ее обществе, как всякий мужчина в обществе женщины, которая не напоминает фурию.
Кэтрин вздрогнула, но тут же взяла себя в руки:
— Но с Яковом все обстоит иначе. Мэгги проще быть нежной и ласковой: она его любовница, а это все лучше, чем быть невестой против воли. У нее был выбор.
— Если бы вам предоставили выбор: быть моей женой или стать моей любовницей, что бы вы, интересно, выбрали?
— Ни то, ни другое, — холодно отрезала Кэтрин. — Не сомневаюсь, вы имели много любовниц в прошлом и, без сомнения, будете иметь их еще больше после свадьбы. В конце концов, клятвы нужны лишь для того, чтобы заполучить чужие земли и высокий титул, не так ли?
Но спор их прекратился: перед ними возникли ворота замка, где им объявили, что ужин состоится в небольшом зале, располагающем к уюту и доверительности. Их повели по коридору; Донован предложил руку, и Кэтрин, поколебавшись, оперлась на нее. Он же ступал, широко улыбаясь, гордый своим новым титулом и еще больше — красавицей невестой.
Но когда они вошли, улыбка на лице Донована погасла, а рука словно одеревенела. Кэтрин удивленно взглянула на него и поразилась: лицо у ее жениха побледнело, челюсти сжались.
Яков и Донован встретились глазами, и Кэтрин почувствовала что-то необычное. Какой-то не высказанный вслух разговор состоялся между монархом и его доверенным приближенным. Кэтрин перевела взгляд на людей, окружавших короля, пытаясь понять наконец, что происходит. Она заметила, что король в момент их прихода беседовал с двумя женщинами. Одна из них явно была пышноволосая Мэгги, о которой Кэтрин слышала так много, что узнать ее труда не представляло. Вторая стояла к вошедшим спиной.
Переглянувшись с Донованом, Яков сказал пару слов Мэгги; та обернулась в сторону гостей, а вместе с ней повернулась вторая женщина.
Она
Кэтрин вновь глянула на Донована и поняла, что эти двое уже знакомы, и их нынешняя встреча выбила Донована из седла, как он ни пытался скрыть это.
14
Яков следил за лицом Донована, пока троица вновь прибывших приближалась. Он сожалел, что не смог предупредить Донована о присутствии на ужине Дженни, но он узнал об этом перед самым ужином. Как она очутилась в свите Мэгги, вот вопрос, который необходимо было выяснить.
— Ваша милость! — сказал Донован, вместе с сестрами приблизившись к монарху; его голос чуть дрожал.
До этого не отводящий от Дженни глаз, он теперь старательно избегал смотреть в ее сторону.
— Донован, друг мой, я как раз говорил Мэгги, что ты сегодня должен привести с собой свою будущую жену.
Донован понимал, что это как бы заочное представление его невесты Дженни, но та, казалось, никак не прореагировала на слова короля: ее изумрудные глаза изучали Донована.
— Мэгги, это леди Кэтрин Мак-Леод и ее сестра Энн.
И Кэтрин, и Энн, несмотря на некоторую робость, попытались быть приветливыми с Мэгги, и та не замедлила ответить им тем же. Яков почувствовал признательность к сестрам; он остро переживал из-за щекотливого положения, в которое поставил девушку.
— А это леди Дженни Грэй из свиты Мэгги.
— Мы не видались с вами прежде в Эдинбурге, леди Грэй? — спросила Кэтрин.
— Вряд ли: прошло уже немало времени с тех пор, когда я в последний раз была здесь.
— А ваш супруг, леди Грэй? — Голос Донована был острым, как лезвие наточенного меча. — Он благополучно поживает?
— Мой супруг умер, лорд Мак-Адам, — бархатным голоском отозвалась она. — Скоро уж год как я вдова. Мэгги по своей доброте прониклась сочувствием ко мне и предположила развлечься суетой и блеском двора.
При сообщении о смерти мужа Дженни Кэтрин ощутила, как дрогнула рука Донована. Хотя ничего больше не было сказано, она не сомневалась, что Дженни Грэй и Донован встречались раньше, да и Яков явно чувствовал себя неловко.
А какая ей разница, отругала она себя. Что из того, что он знал ее раньше? Его прошлое, настоящее и даже будущее ничего не должны для нее значить. Заговаривать первой об этой женщине она не решалась, боясь его насмешек и обвинений в ревности… Хотя надо было признать: своей красотой леди Грэй способна была затмить любую женщину. Постепенно к ним присоединились другие гости, разбив их интимный круг и навязывая свои темы разговоров, а Кэтрин оказалась стоящей рядом с лордом Флемингом.
Тот не упускал ничего из того, что происходило в зале. Поняв, что Кэтрин не посвящена в историю романа Дженни Грэй с Донованом, он не замедлил как бы вскользь просветить ее.