Любовная паутина
Шрифт:
Она собралась было сейчас же обзвонить всех редакторов, но решила, что сначала надо сообщить новость Митчу.
– Я не смогу поехать с тобой в Нью-Йорк, – сказала она, входя в кухню.
Он стоял у плиты спиной к ней и опускал пакетик чая в фарфоровую чашку.
– Безусловно, сможешь. Немного изменишь свое расписание – и все.
– Это нелегко.
– Это возможно. Если ты захочешь.
– Митч...
– Для меня это важно, Элли. – Он повернулся к ней.
– Знаю. Но журнал – это тоже важно. Тем более что сорвался наш план.
– И с какой катастрофой вы столкнулись в этот раз? –
Эланна взглянула на часы, висевшие на стене. У нее не было ни времени, ни энергии, чтобы спорить.
– Не надо сарказмов, Митч. К твоему сведению, автор, обещавший написать главную статью в номер ко Дню Благодарения, позвонил и сообщил, что он занят другим, пишет о жизни тибетских монахов.
Митч вытаращил на нее глаза.
– Ты отказываешься поехать со мной в Нью-Йорк только потому, что какому-то литературному поденщику позарез захотелось написать туфту о кучке монахов?
– Что дает тебе право думать, будто он поденщик? – У Эланны от возмущения перехватило дыхание.
– Разве он не плетет словеса для твоего дамского рукоделья? – выплеснул Митч свой гнев.
– Не могу поверить, что это сказал ты! Он и сам уже пожалел о сказанном. Но ему не нравилось, что рабочие проблемы Эланны так настойчиво вторгаются в их отношения, когда они вдвоем. Хотя надо признать, что редакция и вправду ухитряется делать ее любимый журнал одновременно интеллигентным и развлекательным.
– Послушай, – примирительно сказал он, – я хочу понять, какое отношение к нашим с тобой делам имеет отказ этого... гм, автора написать статью ко Дню Благодарения?
– Это не просто статья. Это ежегодный обзор лыжных шоу.
– О!.. Найдите другого автора.
– Что я и собираюсь сделать. Но у меня не так много времени.
– Элли, не может быть, чтобы все так ужасно изменилось за время моего плена. – Он недоверчиво уставился на нее. – День Благодарения – в ноябре.
– Знаю.
– А сейчас июль.
– И это знаю.
– Так в чем же проблема?
– Проблема в том, что мы готовим номера за пять месяцев вперед, – объяснила она. – И сейчас работаем как раз над ноябрьским номером.
– Это самая нелепая вещь, какую я в жизни слышал. Любой приличный автор, который чего-то стоит, может выдать достойный текст на свою тему за несколько минут. Ну, в крайнем случае за несколько часов. Можешь себе представить, что бы случилось, если бы люди ждали вечерних новостей по шесть месяцев?
– «Сан-Франциско трэндс» – это не вечерние новости.
– Тем более. – Митч скрестил руки на груди. Так они снова подошли к тому, чтобы назвать ее журнал дамским рукодельем, и смотрели друг на друга через все расширяющуюся пропасть. Наконец Эланна, стиснув зубы, проговорила:
– Мне надо позвонить.
– Прекрасно, – буркнул Митч. – А я собираюсь спать.
– Прекрасно. – Эланна вышла из кухни. Две минуты спустя она услышала, как хлопнула дверь спальни.
Глубоко вздохнув, она подняла
На следующее утро, к десяти тридцати, Эланна уже все устроила, хотя чувствовала себя будто выжатый лимон. Она нашла другого автора, который с радостью ухватился за возможность написать о лыжных курортах в штатах Колорадо, Калифорния и Юта, хотя писать ему придется не по горячим следам, то есть не в сезон. Новый автор, поклонник Хемингуэя, создавшего свой бессмертный роман «По ком звонит колокол» в номере лыжного пансионата Солнечной долины, предложил включить в свой обзор и штат Айдахо. Не настроенная спорить, Эланна с готовностью согласилась.
Только она мысленно поздравила себя с хорошо выполненной работой, как в кабинет вплыла Мериэн, выглядевшая поразительно расслабленной.
– Вчера вечером так не хватало тебя, – сказала Эланна, решив не заострять внимания на таком нетипичном для тети опоздании. Обычно Мериэн пила уже третью чашку кофе, когда сотрудники, в том числе и Эланна, только появлялись в офисе.
– К сожалению, мне пришлось задержаться.
– О? Неужели Рамсей Тремейн все же поймал тебя?
– Мы нечаянно столкнулись, – небрежно бросила Мериэн. – Я слышала, что у тебя проблемы с номером ко Дню Благодарения?
– Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – заверила Эланна тетю. – Итак?
– «Итак» что?
– Это он или не он?
– «Он или не он» что, дорогая?
Какая-то странная отрешенность и безразличие. Только вчера тетя была настроена бороться не на жизнь, а на смерть, если справедливы слухи, что Рамсей Тремейн точит зубы на их журнал. Сегодня утром она вела себя так, словно витает в облаках.
– Мериэн, ты хорошо себя чувствуешь? – Эланна смотрела на тетю с растущим беспокойством.
– Лучше не бывает.
– Так слухи не подтвердились?
– Слухи о чем, дорогая?
– О том, что Рамсей Тремейн собирается прибрать к рукам журнал.
– А, это! – Мериэн открыла сумочку и достала золотую пудреницу. – Нет, не собирается. – Она поправила пальцами светлые волосы.
– Почему же тогда он приглашал тебя обедать? Мериэн с удовлетворением осмотрела себя в зеркальце и решительным щелчком захлопнула пудреницу.
– Не понимаю, Эланна, почему красивый, полный жизни мужчина не может пригласить одинокую женщину пообедать?
– Что-что?
– Прости, дорогая, – рассеянно бросила Мериэн, – но в одиннадцать у меня сеанс у косметички. Потом у нас с Рамсеем ленч на яхте.
– На его яхте?
– Он только вчера ее купил. У какого-то греческого магната. – Она помахала Эланне рукой, унизанной сверкающими перстнями. – Не думаю, что я сегодня вернусь, дорогая. Но я спокойна, потому что оставляю журнал в надежных руках.
С этими словами она выплыла из кабинета, оставив Эланну в состоянии крайнего изумления.
День пролетел очень быстро, и к вечеру, когда стало ясно, что опасность возникновения новых проблем миновала, Эланна с облегчением вздохнула. Как и всегда, она уходила из офиса последней. Прежде чем выключить свет, позвонила Джонасу. Вдруг он уже вернулся домой? Услышав голос автоответчика, она молча положила трубку. Что, можно сказать, если они уже так долго не были вместе?